"Джон Ле Kappe. Убийство по-джентльменски" - читать интересную книгу автора

et poete! (Алкоголик и поэт! ( ф р . )) - И зычным раскатом хохота завершил
действо.
Филдинг поразил Джорджа Смайли - своими размерами, голосом,
капризно-переменчивым нравом, всей своей броской, крупнопланной манерой.
Смайли и привлекал и отталкивал этот спектакль, эта вереница взаимно
противоречивых поз; он не знал, требуется ли и от него, от зрителя, подача
реплик. Но Филдинг до того, видимо, ослеплен был огнями рампы, что забывал о
зрительном зале там, за рампой. Чем дольше вглядывался и вдумывался Смайли,
тем неуловимей казался ему этот характер - многоцветный, но пустоцветный;
дерзкий, но уклончивый; красочный, широкий, открытый и вместе с тем
лживо-извращенный. Не худо бы узнать подноготную Филдинга - богат ли он, к
чему стремится, чем в жизни огорчен. Приход Феликса Д 'Арси, возвещенный
мисс Трубоди, прервал раздумья Смайли.
Ни черных, ни иных свеч. Холодный ужин, превосходно приготовленный мисс
Трубоди. Не бордо, а рейнвейн, подаваемый вместо портвейна. И наконец,
наконец-то Филдинг упомянул о Стелле Роуд.
Шла приличествующая месту беседа об искусствах и науках. Беседа эта
была бы скучна (ибо не блистала познаниями), если бы не Филдинг, непрестанно
шпынявший Д'Арси и старавшийся, по-видимому, показать Д'Арси с наихудшей
стороны. О людях и проблемах Д'Арси судил в основном с точки зрения
"благопристойности" (любимое его слово) и отличался чисто женским
зложелательством к коллегам. Поговорили, затем Филдинг спросил Д'Арси, кто
заместил пока что Роуда.
- Никто,- ответил Д'Арси и прибавил елейно:- Ужасно потрясла эта
история всю школу.
- Чепуха,- возразил Филдинг. - Мальчики любят смертоносные бедствия.
Чем дальше мы от смерти, тем она притягательней. Для них все это праздник.
- Огласка делу была дана в высшей степени неблагопристойная,- сказал
Д'Арси. - В высшей степени. Сознание этого, считаю я, довлеет в умах
большинства наших преподавателей. - Он повернулся к Смайли. - Пресса, знаете
ли, источник вечных наших огорчений. В прошлом такое не могло бы иметь
места. В прежние времена великие фамилии и общественные установления наши
были ограждены от подобных вторжений. О-граж-де-ны. Ныне же все изменилось.
Многие из нас принуждены выписывать бульварные газетки по этой именно
причине. В одной из воскресных газет, в одном только номере сообщалось не
менее чем о четырех бывших учениках Хекта. И обо всех четырех - в
неблагопристойном контексте, смею вас уверить. И разумеется, эти газеты
никогда не преминут упомянуть, что речь идет о карнианце. Я полагаю, вам
известно, что у нас ныне обучается наследный принц. Сам я имею честь
направлять его занятия французским. У нас также учится юный Солей. Во время
бракоразводного процесса его родителей пресса вела себя прискорбно. Крайне
прискорбно. Ректор писал об этом в Совет печати, должен вам сказать.
Черновик письма составлен был мной. Но в связи с нынешним трагическим
событием пресса буквально превзошла себя. Вчера репортеры даже
присутствовали у нас на повечерии, представьте, в чаянии молитвы по усопшей.
Заняли полностью две задние скамьи на западной стороне. Дежуривший в
Аббатстве Хект попытался их выдворить. - Д'Арси помолчал, мягко-осуждающе
приподняв брови, затем улыбнулся. - Конечно, это не входит в компетенцию
дежурного, но наш добрый Хект этим мало смущается. - Повернувшись к Смайли,
Д'Арси пояснил: - Хект - один из наших атлетических собратьев.