"Томас Карлейль. Французская революция. Бастилия" - читать интересную книгу автора

удерживает его в своем волшебном замке.
*** Герцогиня де Шатору (Мари Анн де ла Турнелль) (1717-1744) -
фаворитка Людовика XV.

больше не вернулась на свое прежнее место. А разве не пришлось
Помпадур* собирать чемоданы, когда Дамьен** "легко ранил его величество под
пятое ребро" и все боялись, что кинжал отравлен? Сколько она пережила,
несясь в Трианон в карете, освещенной неверным светом факелов, слушая дикие
крики охраны! И какое счастье, что ее дурные опасения не сбылись! Ну что ж,
вероятно, все так хорошо обошлось потому, что его величество - человек
верующий: он ведь верит... верит, ну, например, в дьявола. И вот снова
грозное испытание, третье по счету. И снова никто не знает, что теперь
будет. А доктора глядят как-то мрачно и все пытаются выведать, не болел ли
король раньше оспой, и, узнав, что болел, недоверчиво качают головами. Ну
что ж, Мопу, хмурься и щурь свои крысиные глазки, дело обстоит действительно
серьезно. Кто не знает, что человек смертен, но ведь иногда бывает и так,
что со смертью человека безвозвратно рушатся созданные волшебные чары, а
саму волшебницу вихрь уносит куда-то далеко-далеко, в бесконечность. И
вместе с нею навсегда исчезают и подземные духи, не оставив после себя
ничего, кроме запаха серы.
Так пусть же эти люди и те, кто их поддерживает, станут молиться, ну
хоть Вельзевулу*** или кому бы то ни было, кто захотел бы внимать их
молитвам. Только вся остальная Франция, как уже было сказано, молитв не
возносит, разве что громко говорит на улицах, "не стесняясь в выражениях".
Ведь не станут же в замках и гостиных, где в духе философии Просвещения
принято подвергать беспощадному анализу любые вопросы,
* Маркиза де Помпадур (Жанна Антуанетта Пуассон) (1721-1764) -
фаворитка Людовика XV.
** Робер Франсуа Дамьен (1715-1757). В январе 1757 г. ранил перочинным
ножом Людовика XV, желая "предупредить его, что Франция погибает". Был
четвертован.
*** Вельзевул - в Новом завете Библии имя главы демонов.

молиться о здравии короля, тем более что, вспомнив о нем, сразу
вспомнишь победу при Росбахе*, расстроенные Террэ финансы, ну и конечно же
шестьдесят тысяч королевских указов об аресте (Lettres de Cachet)**,
подписанных по просьбе Мопу. О каких, Эно, молитвах может идти речь? Может
ли молиться страна, которую попирает нога шлюхи, которая истощена до такой
степени, словно пережила несколько чумных эпидемий, которой стыдно глядеть в
глаза соседям? Может быть, скитающиеся по всем дорогам Франции, подыхающие
от голода, похожие на пугало люди станут молиться за короля? Или, может
быть, это сделают миллионы забитых, отупевших от непосильного труда на
пашнях и в мастерских людей, которые потому только спокойны, что, подобно
слепой лошади в шахте, не сознают того, что происходит? Может быть, это
сделают те, кто лежит в госпитале Бисетра*** по восемь человек на койке, кто
ждет не дождется смерти - избавительницы от крепостного рабства? Нет-нет, не
станет молиться тот, у кого в голове нет и проблеска мысли, у кого душа
задыхается во мраке; не станет молиться тот, кому великий монарх известен
как главный в стране скупщик хлеба. Ну а если до кого-нибудь из этих людей
дойдет весть о болезни короля, то он только скажет мрачно: "Tant pis pour