"Орсон Скотт Кард. Люди на краю пустыни " - читать интересную книгу автора

щекам текли слезы. Маршалл, казалось, вот-вот обрушит на Кэти лавину таких
отборных ругательств, что между ними начнется настоящая война. Что касается
Олли, то он радостно улыбался, словно эта сцена была лучшим шоу из всех,
что ему довелось увидеть в этом году.
Тем временем Тули шагнул к Диверу и сказал:
- Ну вот, Дивер Тиг, теперь вы видите, как это бывает у нас, лицедеев.
Мы из всего должны сделать грандиозный спектакль.
Это напомнило остальным, что среди них незнакомец. Все моментально
изменилось. Скарлетт улыбнулась Диверу. Кэти непринужденно рассмеялась, как
будто все это было шуткой. Маршалл, с видом мудреца, кивнул головой, и
Дивер понял, что сейчас он скажет что-нибудь в своей обычной изысканной
манере.
Дивер подумал, что сейчас самое время поблагодарить их всех и, забрав
седло, отправиться на поиски места, где можно, укрывшись от ветра,
вздремнуть, а потом сообщить о себе в Моаб. Тогда члены семейства Аалей
смогут спорить друг с другом до хрипоты. Расставание с ними вполне
устраивало Дивера - для них он стал объектом благотворительности, на
которую они не потратили ни цента, а для него они были способом добраться
до ближайшего города. Каждый получил то, что хотел, и теперь можно было
попрощаться.
Но все эти планы рухнули, когда выяснилось, что Маршаллу пришла в
голову фактически та же самая мысль: Диверу пора уходить. Но он решил, что
парню не хватит ума самому это понять. Поэтому Маршалл, улыбаясь и кивая
головой, положил руки на плечи Дивера и произнес:
- Полагаю, сынок, что тебе захочется остаться здесь и подождать, пока
в восемь часов откроются все учреждения.
Его слова не обидели Дивера - ведь они намекали на то, что он сам был
намерен сделать, и это его вполне устраивало. Люди имеют право скрывать от
посторонних свои семейные неурядицы. Но то, что фактически прогоняя, он его
обнял и назвал "сынок", так рассердило Дивера, что ему захотелось
кого-нибудь ударить.
Когда он был маленьким, мормоны всегда поступали с ним именно так. Они
постоянно отдавали его на воспитание в мормонские семьи, которые заставляли
его каждое воскресенье ходить в церковь, хотя и знали, что он не мормон и
не хочет им становиться. Их дети, зная, что он не является одним из них, не
шли ему навстречу - они не дружили с ним и даже не делали вид, что он им
нравится. Им было наплевать, жив он или уже умер. Но всегда находился
председатель какого-нибудь Общества Милосердия, который гладил его по
головке, называя его "дорогой малыш" или "дорогуша". Проходя мимо, епископ
всегда обнимал его и точно так же, как Маршалл, называл его "сынком". Делая
вид, что говорят это в шутку, они спрашивали его: "Когда же ты увидишь
истинный свет и станешь крещенным?"
Все это сюсюканье продолжалось до тех пор, пока Дивер в ответ на этот
вопрос однажды сказал "никогда". Он произнес это слово настолько громко и
раздраженно, что они поверили ему. С тех пор, независимо от того, в какую
семью его отдавали на воспитание, епископ больше никогда не прикасался к
нему и не разговаривал с ним. Он лишь холодно смотрел на Дивера, сидящего
среди других прихожан, и в праведном гневе приподнимался над своей
кафедрой. Иногда Дивер задавал себе вопрос: что, если однажды какой-нибудь
епископ не изменит своего дружелюбного отношения даже после того, как Дивер