"Трумен Капоте. Другие голоса, другие комнаты [H]" - читать интересную книгу автора

Что до Анджелы Ли, то Зу рассказала о ней такую странную историю:
"Удивительное дело приключилось со старой хозяйкой, детка, перед самой ее
смертью: борода у ней выросла. Так и поперла - прямо самые настоящие волосы;
цветом желтые, а жесткие, как проволока. Я ее брила: сама парализованная с
головы до пяток, а кожа - что на покойнике. А растет быстро, борода-то,
прямо не поспеешь, и как умерла она, мисс Эйми парикмахера из города
позвала. Этот только глянул на нее - и бегом по лестнице, и к двери. Ну,
скажу тебе, посмеялась я, - удержишься разве?"
- А-а, это у меня старый костюм, - сказал он, потому что боялся идти
переодеваться: Эйми, чего доброго, не пустит, а то еще и заставит читать
отцу. А отец был парализован, как Анджела Ли, беспомощен; он мог выговорить
несколько слов (сын, дай, мяч, пить), чуть-чуть шевелить головой (да, нет) и
одной рукой уронить теннисный мячик (сигнал просьбы). Все удовольствие, всю
боль он выражал глазами, и глаза его, как окна летом, редко бывали закрыты -
всегда глядели, даже во сне.
Айдабела дала ему нести ведерко с червями. Через поле тростника, узкой
тропинкой в гору мимо негритянского двора, где голый ребенок гладил
маленькую черную козу, по аллее черемухи пришли в лес.
- Наклюкаешься от нее, как чижик, - сказала она про черемуху. - Дикие
кошки, жадины, так напиваются, что всю ночь вопят... Послушал бы ты их -
орут, как ненормальные, от луны и черемухи.
Невидимые птицы, листьями шурша, шныряли, пели; под невозмутимой сенью
беспокойные ноги топтали плюшевый мох; меловой свет цедился, разбавляя
природную тьму. Бамбуковая удочка Айдабелы цепляла нижние ветви: пес
возбужденно и подозрительно ломился сквозь заросли ежевики. Генри -
дозорный, Айдабела - проводник, Джоул - пленник: трое исследователей в
сумрачном походе по отлого сбегающей вниз стране. Черные с оранжевым кантом
бабочки кружились над стоячими лужами размером с колесо, крыльями чертя по
зеркалам из ряски; целлофановые выползки гремучих змей валялись на тропинке;
в рваных серебряных сорочках паутины лежал валежник. Прошли мимо маленькой
человеческой могилы - на колотом дереве креста надпись: "Тоби, убитая
кошкой". Могила осела, выбросила корень платана - видно было, что старая
могила.
- Что это значит, - спросил Джоул, - убитая кошкой?
Это было до моего рождения, - ответила Айдабела так, как будто
дальнейших объяснений не требовалось. Она сошла с тропинки на толстый ковер
прошлогодней листвы; в отдалении прошмыгнул скунс, и Генри кинулся туда. -
Эта Тоби, ты понимаешь, была негритянская малютка, а мама ее работала у
старой миссис Скалли, ну как Зу сейчас. Она была женой Джизуса Фивера, а
Тоби - их дочка. У миссис Скалли была большая красивая персидская кошка;
один раз, когда Тоби спала, кошка к ней подкралась, присосалась ртом к ее
рту и выпила из нее весь дух.
Джоул сказал, что не верит; но если это правда, то более страшной
истории он никогда не слышал.
- Я не знал, что у Джизуса Фивера была жена.
- Ты много чего не знаешь. Всякие странные были дела... по большей
части они случились до моего рождения - из-за этого еще легче веришь, что
все взаправду было.
До рождения да; что же это было за время? Такое же, как теперь, время -
и когда они умрут, все равно будет, как теперь: эти же деревья, это же небо,