"Трумен Капоте. Другие голоса, другие комнаты [H]" - читать интересную книгу автора

будь здоров. Он довольно храбрый. Кто отлупил Сэмми Силверстайна - в октябре
тому год будет? Но вообще Сэмми хороший малый, можно считать. Интересно,
какую шкоду он сейчас затеял. А может, сидит в кинотеатре "Немо", трескает
воздушную кукурузу; да там, наверно, и сидит - как раз сегодня на дневном
сеансе должны были показывать эту страшную картину с Лаки Роджерсом, где
чокнутый профессор превращает его в кровожадную гориллу. Надо же - именно ее
пропустить! Черт! Так, а что, если он действительно вдруг решит смазать
пятки? Чем плохо - обзавестись шарманкой и обезьяной? Кроме того, при
газировке всегда можно устроиться: если так сильно любишь мороженое с
газировкой, неужели сам не научишься готовить? Черт!
"Та-та-та-та" - заговорил его пулемет, когда он бросился в атаку на
пять разрушенных колонн. И вдруг на полпути между колоннами и золотарником
он наткнулся на колокол. Колокол вроде тех, которые сзывали рабов с поля;
металл его был плесневело-зеленый, а помост под ним сгнил. Пораженный, он
присел по-индейски на корточки и сунул голову в металлическую пасть; повсюду
висел пух полуистлевшей паутины, и стройная зеленая ящерица, струйкой
мчавшаяся по ржавой полости, вильнула, стрельнула языком и воткнула
булавочные глазки в Джоула, вынудив его к беспорядочному отступлению.
Он поднялся, посмотрел на желтую стену и стал прикидывать, какое из
верхних окон - его, какое - отцово, какое - кузена Рандольфа. Тут-то и
увидел он странную даму. Раздвинув занавески в левом угловом окне, она
улыбалась и кивала ему, то ли одобрительно, то ли приветственно; была она
при этом совершенно Джоулу неизвестна: туманная материя ее лица, потекшая
зефирообразная поверхность напомнили его собственное зыбкое отражение в
волнистом зеркале пустого зала. А седая прическа походила на парик
исторической персоны: башня взбитых белых волос с жирно извивающимися
локонами. Кто бы ни была она (полнейшая тайна для Джоула), ее внезапное
появление ввергло сад в транс: бабочка застыла на стебле георгина и
перестала мигать крыльями, наждачное "фа" шмеля сточилось и смолкло. Вдруг
занавески упали на место, окно опустело, Джоул сделал шаг назад, наткнулся
на колокол, и в жаркой тишине повисла резкая надтреснутая нота.

- 3 -

"О, Господи!" ТОП. "О, Господи!" ТОП. "Повсюду с тобою рядом буду... А
с дьяволом нигде!.."
Зу выжимала музыку из маленького аккордеона и топала босой ступней по
хлипкому полу веранды. "А дьявол слезы льет, не хочет верить чуду, что с
ним, когда помру, уже вовек не буду". Протяжный крик: золотая щербина
вспыхивала в страшном вулкане ее рта, а выписанный по почте аккордеон делал
вдох-выдох, точно гофрированное бумажное легкое в перламутровой раковине.
Зяблик давно уже слал скрипучие предупреждения из убежища в бузине, а
солнце было заперто в гробнице туч, тропических туч, ползших по низкому небу
и уже сплотившихся в исполинскую серую гору.
Джизус Фивер сидел среди груды красивых лоскутных подушек в качалке,
сделанной из старых бочарных клепок; благоговейный фальцет его дрожал, как
неверная трель окарины, и время от времени он поднимал руки, чтобы слабо и
беззвучно хлопнуть в ладоши. "... Не хочет верить чуду..."
Примостившись вровень с верандой на пне, обсыпанном поганками, Джоул
попеременно обращал глаза и слух к веселью Зу и к явлениям в небе; мгновение