"Трумен Капоте. Другие голоса, другие комнаты [H]" - читать интересную книгу автора

- Душа радуется, когда мальчик кушает с удовольствием, - сказала
Миссури. - Только на прибавку не надейся - в спину вступило, хоть ложись и
помирай. Глаз не сомкнула всю ночь: у меня простреливание началось с
детства, лекарства столько перепила, что целый флот потонет, а пользы - кот
наплакал. Тут подальше на дороге колдунья жила, миссис Гас Хьюли, делала
хороший волшебный отвар - этот помогал несколько. Белая дама, такое
несчастье потерпела. Упала в старую индейскую могилу, а вылезти не смогла -
ветхая вся уже.
Высокая, мощная, грациозная, похожая на гибкую черную кошку, Миссури
уверенно и бесшумно расхаживала босиком по кухне, и в свободной, текучей
походке ее была прекрасная, царственная чувственность. Она была узкоглаза и
черна, как старая чугунная плита; курчавые волосы стояли дыбом на ее голове,
как будто она увидела привидение, а губы были толстые и фиолетовые. Длина ее
шеи заставляла задуматься, потому что это был каприз природы, настоящий
человек-жираф, и Джоул вспомнил фотографии, некогда вырезанные из "Нэшнл
джиографик", странных африканских дам с многочисленными серебряными
ошейниками, вытягивавшими их шеи до невероятной высоты. Ожерелий она,
понятно, не носила, но середину возвышающейся шеи перехватывал пропотелый
голубой в горошек платок.
- Мы с дедушкой ждем тебя на нашу службу, - сказала она, налив две
чашки кофе и по-мужски оседлав стул напротив него. У нас в заду сада свой
дом имеется, ты туда подлети после, устроим себе веселье.
- Приду, если смогу, - я сегодня первый день здесь, и папа, наверно,
захочет, чтобы я его навестил, - с надеждой сказал Джоул.
Миссури вылила свой кофе в блюдце, подула на него, перелила обратно в
чашку, отсосала и чмокнула губами.
- Нынче воскресенье, день Господень, объявила она. - Ты веруешь ли в
Него? В Его силу исцеляющую веруешь?
- В церковь хожу, ответил Джоул.
- Нет, я не о том говорю. К примеру вот, когда про Бога думаешь, тебе
какие мысли в голову приходят?
- Ну, всякие, - сказал он, хотя на самом деле, когда ему случалось
вспомнить, что Бог на небе, наверное, ведет учет его поступков, думал он
только об одном: о деньгах - о 25-центовых монетах, получаемых от матери за
каждый выученный стих из Библии, о 10-центовых, вместо тарелки для
пожертвований в воскресной школе оседавших в "Газ-водах Габальдони", о
звонком дождичке серебра, просыпаемом прихожанами в церкви. А любил он Бога
не особенно: слишком часто Бог предавал Джоула.
- Ну, всякие молитвы читаю.
- Когда я про Него думаю, я думаю про то, что сделаю, когда дедушка
отойдет, сказала Миссури и поболтала кофе во рту. Расправлю крылышки и
полечу на север в красивый город... Ну, в Вашингтон, округ Колумбия.
- А здесь тебе плохо жить?
- Детка, молод ты еще, не все можешь понять.
- Мне тринадцать лет, - объявил он. - Ты даже удивишься, сколько всего
я знаю.
- Эх, мальчик, в стране полно таких людей - все знают, ничего не
понимают. Полно.- И она постукала пальцем по верхним зубам: у нее был
щегольской золотой зуб, и Джоул подумал, что постукивание эго произведено
для того, чтобы привлечь к нему внимание. - Ну, во-первых, я тут одинокая; я