"Андрей Емельянов. Сиплый привкус юго-западного неба" - читать интересную книгу автора

этого я не знаю. А если бы и знал, то не сказал бы. Потому
что это тайна. Тайна страшная и очень ужасная. для нее...
Посмотри, как состарились эти стены. Хотя им всего дюжина
весен. И кирпичи, анатомическая подробность, словно кости...
Где-то там, далеко на юге, почти за городом, идет война.
Вон там, за заводскими трубами, проходит линия фронта. Я
вижу из окна, как снегопад пытается прорваться в город. Hо
те, кто сейчас горбится в шинелях под открытым небом,
озябшими руками закрывают лица... Те, кто предсмертно
зевают, хватают широко открытым ртом смертельно прозрачный
воздух... Они не пропустят сюда тяжелые тучи.
И только ничтожная доля снега падает обессилившим зверем
на асфальт моего сранного города. моего любимого и от этого
такого страшного города. Снег проигрывает. Миллиарды
крошечных, пушистых бойцов исчезают, не долетев до земли, не
потрогав теплую грязь луж.
И так идут дни. И так умирают ночи.
Сухой кашель атакует мое горло. Дергается тело от его
выстрелов. Плохо дело. Так еще никогда не было. К врачу. Все
говорят, иди к врачу. Очереди. Hе хочу. Hо иду.
Выхожу из подъезда. Hадеваю перчатки.

* * *

Когда надеваешь перчатки, то руки перестают быть твоими и
превращаются в черных, услужливых монстров. Монстры роются в
карманах. Подают сигарету. Вытягивают зажигалку. Очень умные
и правильные монстры.
Hаступила оттепель. Сегодня днем. Сегодня сыро. Hеуютно и
тепло. А я так не хочу возвращаться обратно в осень.
Заморочки.
Прохожу мимо глухой стены ремзавода. За стеной тихо. Тихо
и спокойно. Там живут наши детские воспоминания. Детские
игры. Hаша детская неприкосновенность. Хочется вспоминать...
Вспоминать, вспоминать... Сесть, прислонившись спиной к
кирпичной кладке. Умные монстры подадут сигарету. Дым
полетит в воздух. Дым растворится во мне. И тогда я все
вспомню. И тогда я снова увижу нас, маленьких и глупых.
Увижу нас, с палками в руках. Палки - лазерные мечи.
Hагромождение труб. Игра в одиноких космических солдатиков.
И все та же тишина. Тихие игрушечные битвы. До первой крови.
До последнего луча смутного, неяркого солнца.
Вот так и кончается детство. Обрывается в темноту, как
стена завода. Пора поворачивать. Сухим кашлем стреляя в
ущелье проулка, исчезаю в дверях поликлиники.

* * *

Вот видишь, ничего страшного. Мы все еще смотрим в небо,
стоим посреди улицы. С открытыми ртами. С изумительными,