"Рэмси Кемпбелл. Забава (Сб. "Число зверя")" - читать интересную книгу автора

стала его правая рука, лысеющей женщине и нетерпеливо каркнул:
- Что значит - "не мой день"?
Он встряхнул женщину и дал ей писклявый голос:
- А какой, по-твоему, день?
- Среда? Нет, четверг.., погоди, конечно, пятница. То есть суббота.
- Сейчас воскресенье. Колокола слышишь?
- Я думал, это для нас, свадебные. Эй, что ты там прячешь? Я не знал,
что у тебя есть ребенок.
- Это не ребенок, это мой дружок.
Шоун повернул фигуры лицом к публике. Куклы могли бы ожидать хохота
или даже стона в ответ на старые шутки - он точно их ждал. Жильцы глядели
на него в лучшем случае с интересом. С той минуты, как он начал
представление, единственными звуками стали шорох кукол по сцене и голоса,
которые он изображал хрипящим горлом. Управляющий и Даф пристально
смотрели на него через головы жильцов; казалось, они забыли, как моргать
или улыбаться. Шоун отвернул кукол от зрителей, как хотелось бы
отвернуться и ему самому.
- Что с нами стряслось? - пискнул он, тряся головой женщины. - Что-то
нам нехорошо.
- Ерунда, я все равно тебя люблю. Давай поцелуемся, - каркнул он и
заставил вторую куклу сделать два смешных шажка и рухнуть лицом вниз.
Громкий треск застал его врасплох, как и то, что от удара его пальцы
застряли в голове куклы. Ее неуклюжие попытки подняться даже не надо было
изображать.
- Клоунские эти ботинки! - буркнул он. - Как в них можно ходить?
Шатаешься в них, как недоразумение.
- А кто ты еще есть? Ты скоро свое имя забудешь.
- Не хами! - каркнул он, не понимая, зачем он вообще продолжает это
представление - разве что для того, чтобы разогнать молчание, которое
заставляло его вытягивать из себя слова. - Мы оба знаем, как меня зовут.
- Это пока у тебя дырки в голове не было. А теперь ты в ней вообще
ничего не удержишь.
- Ха, это ты завралась! Меня зовут... - Он имел в виду куклу, а не
себя, вот почему имя оказалось трудно произнести. - Ты знаешь, отлично
знаешь. Не хуже меня.
- Видишь, его уже нет, ага!
- А ну-ка скажи, а то я тебя поколочу! - рявкнул Шоун со злостью,
которая уже не принадлежала только кукле, и сдвинул ухмыляющиеся головы с
треском, будто сломалась кость. Зрители наконец начали аплодировать, но он
уже едва ли их замечал. От удара лица раскололись, обнажив верхние фаланги
его пальцев, тут же застрявшие в щелях. Неуклюжие тела кукол прилипли к
нему, а руки его боролись друг с другом. Вдруг что-то поддалось, и голова
женщины отлетела от разорванного тела. Правый локоть ударился в стену
театра, и конструкция повалилась на него. Он попытался ее подхватить, и в
это время голова куклы подкатилась ему под ноги. Он отшатнулся назад к
заплесневелому занавесу. Театр завертелся вместе с ним, и комната
опрокинулась.
Он лежал на спине, а дыхание его было где-то в другом месте Пытаясь
не дать передней стенке театра упасть на него, он случайно стукнул себя по
виску треснувшей мужской головой. Сквозь просцениум виднелся высокий