"Джеймс Брэнч Кейбелл. Domnei (Сказания о Мануэле - 4)" - читать интересную книгу автора

привыкли к роскоши, присущей этому веку. К вам сватался великолепный и
могущественный монарх, вполне достойный вашей любви, который разделит с
вами много счастливых и светлых дней. А там страна, не знающая законов,
обнаженная дикость, где я и мои сорвиголовы хотят обмануть правосудие и
сохранить свои трижды пропащие жизни. Вы просите меня помочь вам попасть в
эту страну и никогда не вернуться! Сударыня, если бы я послушался вас, сам
Сатана запротестовал бы против осквернения своего вечного огня такой
мерзкой душой.
- Вы говорите о малом, я же говорю о большом. Любовь поддерживается не
только приятной пищей, и ей служат не только люди, одетые в атлас.
- Тогда выслушайте неприкрытую правду! Бесспорно, я поклялся, что
люблю вас. Но, сударыня, я слишком опытен в таких делах, как любовь,
поскольку редко встречал женщин, которые тем или иным способом не могли
завоевать мое сердце. И я признаюсь сейчас, что только вы одна не могли его
взволновать. Единственной моей целью было посредством лести выманить у вас
коня, а между делом развлечься, милая негодница! Вот и все... Клянусь вам,
это все, все, все... - Перион зарыдал, и казалось, он находится при
смерти. - Я забавлялся вами. Я отвратительнейшим образом вас надул.
Мелицента ждала окончания этой странной речи, и спокойный ее взгляд,
казалось, проникал до самых глубин его сердца и оценивал все, о чем
когда-либо думал Перион, к чему стремился он с первого, дня жизни. Эта
женщина казалась Периону настолько прекрасной, что в сострадательности к
человеческому безрассудству превосходила самых добрых ангелов.
- Да, - сказал Перион. - Я пытался вам солгать. Но даже в этом меня
постигла неудача.
Она сказала с чудесной улыбкой:
- Определенно, никогда в мире не было таких сумасшедших, как мы. Я
должна ухаживать за вами, будто вы - девушка. А вы отказываете мне и так
страдаете, что мне страшно смотреть на вас. Говорят, что вы ничем не лучше
любого разбойника с большой дороги; вы сами признались, что вы - вор, а я
не верю ни одному из обвинителей. Перион де ла Форэ, - сказала Мелицента, и
сочинителям баллад никогда не удавалось описать, каким тоном она это
произнесла, - я знаю, что если вы и барахтались в бесчестье, то не чаще чем
архангел воровал белье с веревки. Я не гадаю! Поскольку пробил мой час, я
знаю! И ничто не посмеет теперь встать между нами...
- Нет... и даже будь все так, как вы полагаете без всяких на то
оснований, существует, по крайней мере, слабоумный спотыкающийся плут,
который все это смеет делать. Он говорит: "Что в этом грязном мире всего
дороже и святее?.. Конечно, это благоденствие госпожи Мелиценты. Тогда
позволь мне его хранить, потому что мне было доверено множество бесценных
вещей - юность, сила, честь, чистая совесть и детская вера и многое
другое - и никто из живущих на свете не промотал их. так легко, как я. Так
что вперед! Доверь мне, мой двойник, мой стыдливый и робкий товарищ, добыть
и промотать самую главную драгоценность этого мира". Вот так он хихикает и
подталкивает меня, этот мошенник, что делит со мной мои малейшие
способности, - самый жалкий и подлый негодяй! В былые времена он умудрялся
сводить концы с концами, практикуя такие вещи, какие ваше незапятнанное
воображение вряд ли может представить. Пока я не встретил вас, я терпел
его. Но вы показали, какое это чудовище. Чудовище! Ходячая куча грязи,
которую не примет даже Ад!