"Биверли Бирн. Неугасимый огонь ("Семейство Мендоза" #1) " - читать интересную книгу автора

ребенка?
- Папа, мы переживаем сейчас великие дни. Посмотри, что происходит в
Америке - революция не больше и не меньше. А теперь во Франции происходят
такие вещи, что...
Леон с энтузиазмом заговорил о том политическом подъеме, который
охватил Францию. Очарованный видами на будущее, Леон не мог усмотреть во
всем этом надвигающейся катастрофы. А она готова была вот-вот разразиться.
Леон не видел того, что над прекрасной страной уже простирала свои серые
крылья тень la guillotin.* "Наступает новый век, - говорил он отцу, - он
обещает быть чудесным. Папа, поверь, ты еще доживешь до тех времен, когда
нам выпадет увидеть, о чем мы и мечтать-то не могли".
______________
* la guillotine (франц.) - гильотина. (Здесь и далее прим. редактора).

"Может быть. Если Богу угодно, он сделает сутки по десять часов вместо
двадцати четырех и месяцы будут длинною в две недели", - размышлял
Бенджамин. "Я, сын мой, старик. Будущее не может для меня наступить в один
момент. Все это предназначается для тебя и для маленькой Софи тоже. Может
быть в этом прекрасном будущем найдется место и для ее голоса..."
В силу того, что Бенджамин не был человеком, склонным к рассуждениям о
политике, он не мог расслышать песен в другой тональности, которые в те
времена распевали во Франции. Но Леон был прав - они слышались достаточно
отчетливо. Их пели на берегах рек, на полях деревень, на каменных мостовых
городов. "Хлеба для всех, долой угнетателей ", - слышалось в этих песнях.
Своего крещендо, они достигли в день рождения Софи - 14 июля 1789 года.
Штурмом была взята Бастилия. Началась французская революция.
"Я говорил тебе, папа, говорил", - ликовал Леон. И его эйфория,
казалось, имела основания, когда в конце января 1790 года все сефарды юга
Франции были объявлены ее полноправными гражданами, детьми la patrie.*
______________
* la patrie (франц.) - родина.

Страна была словно охвачена каким-то гигантским вихрем. Евреи, теперь
новоиспеченные граждане Франции, готовы были отдать революции все: сердца,
души, финансы, лишь бы обеспечить ее успех. Они всё до последнего сантима
жертвовали в фонды и записывались в гвардию. Леону и Рашель также не
сиделось на месте. "Папа, мы отправляемся в Париж", - объявил своему отцу
Леон в сентябре. "Ненадолго, на несколько недель всего. Просто хочется
посмотреть и, если сумеем, помочь революции. Ни с тобой, ни с Софи за это
время ничего не случится".
Схоласт по своей натуре, Бенджамин не читал газет и не вдумывался в
происходящее. Эта осень в окрестностях Бордо выдалась мягкой и теплой; Они с
Софи много гуляли. О происходящих в стране событиях он узнавал из пересудов
на улицах, когда водил по ним за руку Софи. В первые дни гражданской войны
людские идеалы о свободе, равенстве и братстве не были омрачены
надвигающимся ужасом: власть Террора была всего лишь облачком, дымкой на
ясном горизонте.
Кроме сына Бенджамину некому было объяснить происходящее. Леон был
своего рода интерпретатором, популяризатором событий для него. Но сын
отсутствовал и отец был вынужден формировать собственный взгляд на события.