"Карьер (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

забросали травой.
- Ну а пистолеты уж мы как-нибудь, - сказал Молокович.
У них было два пистолета - наших вороненых "ТТ" с пластмассовыми
накладками на рукоятках. Днем, уходя в местечко, Молокович свой оставил
Агееву, а теперь подобрал с телогрейки и сунул в карман брюк. Потертую
кожаную кобуру, размахнувшись, забросил подальше в картошку.
- Пошли!
Агеев подхватил телогрейку и, сильно хромая, пошел за товарищем. Уже
вовсе, стемнело, вокруг в притуманенном пространстве поля было полно
непонятных пятен и теней, вызывавших неясную тревогу в душе. Но Молокович
уверенно шел по картофельной борозде впереди, Агеев старался от него не
отстать. Но все-таки отставал, больная нога плохо слушалась и все время
задевала за разросшуюся картофельную ботву, он оступался, не попадал в
борозду и злился на себя, не решаясь окликнуть товарища.
Уже в совершенной темноте они подошли к крайним домам местечка,
свернули на стежку. Где-то во дворах между деревьями посверкивал красный
огонек и расходился щекочущий ноздри запах подгоревшей картошки, который
напомнил Агееву, как он давно хочет есть. Но до еды, наверно, было еще
далеко. Низко нагнувшись, они пролезли между двумя витками колючей
проволоки и пошли по заросшей тропинке мимо чьей-то усадьбы с длинным
дощатым забором, потом прошли берегом ручья под деревьями и в конце
огородов вышли к дороге. Далее следовало перейти на ту сторону. Там домов
больше не было, справа лежало темное поле, а впереди пучился разрытый
пригорок, и Агеев не сразу рассмотрел в нем тот самый карьер, который
потом сыграет столь роковую роль в его жизни. Но это гораздо позже, а в
тот раз Агеев едва заметил его в темноте, они прошли вдоль каменной ограды
кладбища под хмуро молчавшими в ночи деревьями и снова спустились по
огородам в низкое сыроватое место, Похоже, овраг, заросший ольхой и
орешником.
- Осторожно, держитесь за жердку, - предупредил Молокович, сам с
осторожностью ступая на узкую доску кладки. Агеев благополучно перешел за
ним через черный, шумевший внизу ручей и узенькой, потерявшейся в лопухах
тропинкой на меже двух огородов вошел под низко нависшие ветки деревьев.
Рядом темнели крыши каких-то построек. - Так... Постойте тут.
Почувствовав, что их путь подходит к концу, Агеев вздохнул и с
облегчением расслабил ногу. Молокович ненадолго исчез, и погодя в
отдалении послышался тихонький стук в окно, потом несколько невнятных
слов. И вот он уже взял Агеева за руку и в кромешной, непроницаемой
темноте куда-то повел через двор. Похоже, однако, они очутились в сарае,
наткнувшись на что-то громоздкое, перелезли через высокий порог
распахнутой двери. По-прежнему вокруг было совершенно темно, пахло душной
смесью сарайной затхлости и сена или, возможно, каких-то сушеных трав и
еще чем-то, чем пахнет обычно в старых непроветриваемых помещениях.
- Вот, идите сюда...
Наткнувшись в темноте на Молоковича, Агеев нащупал возле себя что-то
похожее на топчан и устало опустился на шуршащий сенник, покрытый жесткой
дерюжкой.
- Ну, вот и добро. Тетка Барановская накормит.
- Ладно. Спасибо...
- И не беспокойтесь. Все хорошо будет.