"Карьер (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

попытку присесть. Но в тот же момент, закрытый по пояс рожью, откуда-то
сбоку вынырнул Молокович.
- Фу ты!.. Думал, не дождусь, - сказал Агеев с явным облегчением и
почувствовал, как сразу расслабился после продолжительного тревожного
напряжения.
- Так, понимаете, в притемках лучше. Безопаснее, сами понимаете.
Молокович остановился перед Агеевым, устало сдвинул с потного лба
непривычную, с длинным козырьком кепку; на нем уже был куцый поношенный
пиджачишко со сморщенными бортами, какие-то вытянутые на коленях портки и
калоши на босу ногу. Заметив, что Агеев оглядывает его, Молокович сказал:
- Переоделся. Чтоб лишне глаза не мозолить.
- А как немцы? - спросил Агеев о главном, что его сейчас беспокоило.
- Никаких вам немцев. Приезжали и поехали. Правда, полицию поставили.
- Вот как! И много?
- А черт их знает. Но есть. Школу и амбулаторию заняли. Это возле
церкви.
- А пройти как?
- Да уж пройдем как-нибудь. И это... Понимаете, - Молокович отвел
глаза, огляделся, и Агеев понял: что-то у него не заладилось. - Понимаете,
у меня не очень... Ну, сосед в полиции. Так мы вам другое место сосватали.
У тетки одной...
Агеев с облегчением вздохнул - у тетки, так у тетки, ему главное, чтобы
подлечить рану, долго он тут не задержится. Все-таки положение их было
неопределенным, с непредсказуемыми последствиями, и он старался много о
том не думать. Главное, чтоб куда-нибудь скрыться, заползти в подходящую
конуру, зализать раны, с которыми оба они не вояки. А потом будет видно.
Потом они подадутся к фронту.
- Про фронт не слыхать?
- Говорят разное. Немцы передали, что уже Москву взяли, - неохотно
ответил Молокович.
- Ого! Куда хватили!
- Всякое говорят. Но толком никто ничего не знает.
- Да... Ну что ж, пошли?
- Погодите, - бодрее сказал Молокович. - Понимаете, с оружием не
годится. С оружием остановят и... сами понимаете.
Агеев молчал, что он мог сказать? Конечно, попадаться с оружием ему не
хотелось, но и расставаться с ним в такое время тоже было непривычно и
боязно.
- Надо запрятать, - сказал Молокович. - Вот хотя бы и здесь. А что,
куст - приметно.
- В земле?
- В земле, конечно. У меня вот холстина, завернем. На пока...
Агеев помолчал, подумал. Для него, который всю службу пекся о чистоте и
исправности оружия, зарывать сейчас в землю винтовки было против совести.
Но он вспомнил, сколько их осталось на полях боев, на складах и базах,
захваченных немцами, и только вздохнул.
Широким немецким тесаком он вырыл узкую канавку на самом краешке ржи
под межой. Молокович обернул холстиной две винтовки - нашу, образца 91/30
года и новенькую немецкую с поцарапанной ложей, - они устроили их в ямке и
уже в темноте засыпали сверху землей. Потом утоптали землю ногами,