"Дмитрий Быков. Как Путин стал президентом США (новые русские сказки) " - читать интересную книгу авторастрашон, и зашибаешь по маленькой, но никакого сравнения! Убери своего Гену,
кормилец, а я за то тебя ишо четыре года на широкой своей груди продержу и кормить буду, чем попросишь! - Ну то-то! - говорит Боря. - Спасибо, Гена, ты послужил мне и можешь убираться. - Миру - мир, - отвечает Гена, - позорную клику - к ответу! - Да ты чо, Гена?! - восклицает Борис. - Ну-ка, пошёл вон отсюда! - Вставай, страна огромная, - говорит Гена. - Власть советская пришла, жизнь по-новому пошла. Мы наш, мы новый мир построим. Кто не работает, тот не ест. Отче наш, иже еси на небеси, будь готов! Тут-то и вспомнил с ужасом Боря, что забыл вмонтировать своему кадавру кнопку для выключения, - чтобы, значит, могла его кукла дать обратный ход, заткнуться, исчезнуть в тумане и не препятствовать больше его с Матрёною счастью, - как минимум, до очередного продления контракта. Гомункулус не имел обратного действия! Хорошо хоть, не было зубов... Ни к каким действиям Гена способен не был - только и мог твердить, как заведённый: долой, мол, преступную клику, смело, товарищи, в бога душу мать, - и наслаждаться семейственным счастием в его присутствии не было никакой возможности! Полезет Боря на Матрёну, на пуховую перину, а Гена тут как тут, стоит у кровати и бухает, как из бочки: "Выведу народ на улицы! У меня философское образование! Владыкой мира будет труд! Смирно!". К тому же с супружескими обязанностями Боря справлялся всё хуже и хуже - его больше привлекала сначала бутыль, припрятанная у Матрёны в погребе, а потом общение с молодёжью, которой он отдал Матрёну на поругание, сказавши, что реформаторы своё дело знают. Реформаторы с Матрёной число паразитов, а сами колесили по Матрёне в иномарках, распевая непристойные песни и поговаривая промеж собою, какая у них Матрёна дура и как мало ей осталось портить тут воздух. Матрёне всё это дело, конечно, надоедало помаленьку, и скоро кадавр Гена стал ей казаться не худшим вариантом. - Пожалей меня, убогую, - плакалась она ему. - Подымется мститель суровый, и будет он нас посильней! - гулко восклицал Гена. - Ить, что творят со мной, ироды! - жалилась Матрёна. - Банду к ответу, судью на мыло! - выдавал Гена. - Раньше-то лучше было, - замечала Матрёна. - Снявши голову, по волосам не плачут, - корил Гена. Он этих пословиц и поговорок знал чрезвычайно много. - Один ты меня понимаешь, - умилялась Матрёна. - Двум смертям не бывать, а одной не миновать, - некстати вворачивал Гена, но Матрёне уже было неважно, кстати он говорит или некстати. К тому же за время, проведённое с Борей, Матрёна здорово поглупела - и оттого ей, что ни скажи, всё было в тему. Тут бы и смениться Бориному режиму, но расплодившиеся по Матрёне паразиты быстро дотумкали, что и с гомункулуса можно кое-что поиметь, и стали потихоньку его растаскивать. Каждому - что понравится. Один - самый радикальный паразит - утащил слезу охранника. Другой - слюну шахтёра. Третий - пот аппаратчика. Расчленили бедного кадавра за каких-то пару лет до того, что из всех лозунгов, которые в него заботливо вложил Боря, только один и остался: банду к ответу! - но про эту банду уже |
|
|