"Дмитрий Быков. Как Путин стал президентом США (новые русские сказки) " - читать интересную книгу автора

страшон, и зашибаешь по маленькой, но никакого сравнения! Убери своего Гену,
кормилец, а я за то тебя ишо четыре года на широкой своей груди продержу и
кормить буду, чем попросишь!
- Ну то-то! - говорит Боря. - Спасибо, Гена, ты послужил мне и можешь
убираться.
- Миру - мир, - отвечает Гена, - позорную клику - к ответу!
- Да ты чо, Гена?! - восклицает Борис. - Ну-ка, пошёл вон отсюда!
- Вставай, страна огромная, - говорит Гена. - Власть советская пришла,
жизнь по-новому пошла. Мы наш, мы новый мир построим. Кто не работает, тот
не ест. Отче наш, иже еси на небеси, будь готов!
Тут-то и вспомнил с ужасом Боря, что забыл вмонтировать своему кадавру
кнопку для выключения, - чтобы, значит, могла его кукла дать обратный ход,
заткнуться, исчезнуть в тумане и не препятствовать больше его с Матрёною
счастью, - как минимум, до очередного продления контракта. Гомункулус не
имел обратного действия! Хорошо хоть, не было зубов... Ни к каким действиям
Гена способен не был - только и мог твердить, как заведённый: долой, мол,
преступную клику, смело, товарищи, в бога душу мать, - и наслаждаться
семейственным счастием в его присутствии не было никакой возможности!
Полезет Боря на Матрёну, на пуховую перину, а Гена тут как тут, стоит у
кровати и бухает, как из бочки: "Выведу народ на улицы! У меня философское
образование! Владыкой мира будет труд! Смирно!".
К тому же с супружескими обязанностями Боря справлялся всё хуже и
хуже - его больше привлекала сначала бутыль, припрятанная у Матрёны в
погребе, а потом общение с молодёжью, которой он отдал Матрёну на поругание,
сказавши, что реформаторы своё дело знают. Реформаторы с Матрёной
разобрались по-быстрому - стали кусками рвать её мясо, расплодили невиданное
число паразитов, а сами колесили по Матрёне в иномарках, распевая
непристойные песни и поговаривая промеж собою, какая у них Матрёна дура и
как мало ей осталось портить тут воздух. Матрёне всё это дело, конечно,
надоедало помаленьку, и скоро кадавр Гена стал ей казаться не худшим
вариантом.
- Пожалей меня, убогую, - плакалась она ему.
- Подымется мститель суровый, и будет он нас посильней! - гулко
восклицал Гена.
- Ить, что творят со мной, ироды! - жалилась Матрёна.
- Банду к ответу, судью на мыло! - выдавал Гена.
- Раньше-то лучше было, - замечала Матрёна.
- Снявши голову, по волосам не плачут, - корил Гена. Он этих пословиц и
поговорок знал чрезвычайно много.
- Один ты меня понимаешь, - умилялась Матрёна.
- Двум смертям не бывать, а одной не миновать, - некстати вворачивал
Гена, но Матрёне уже было неважно, кстати он говорит или некстати. К тому же
за время, проведённое с Борей, Матрёна здорово поглупела - и оттого ей, что
ни скажи, всё было в тему. Тут бы и смениться Бориному режиму, но
расплодившиеся по Матрёне паразиты быстро дотумкали, что и с гомункулуса
можно кое-что поиметь, и стали потихоньку его растаскивать. Каждому - что
понравится. Один - самый радикальный паразит - утащил слезу охранника.
Другой - слюну шахтёра. Третий - пот аппаратчика. Расчленили бедного кадавра
за каких-то пару лет до того, что из всех лозунгов, которые в него заботливо
вложил Боря, только один и остался: банду к ответу! - но про эту банду уже