"Дмитрий Быков. Как Путин стал президентом США (новые русские сказки) " - читать интересную книгу авторатак вопили все паразиты, включая и членов банды, что голос Гены в этом хоре
совершенно потерялся. Паразит Вольфыч взял у кадавра блатную истерику. Паразит Михалыч перенял аппаратную солидность, непрошибаемую наглость и пролетарскую лысину. Паразит Максимыч отхватил лозунг насчёт того, что прежде было лучше. Паразиты Альберт с Александром спёрли свастику, а юродивый Виктор по кличке "Лужёная Глотка" прихватил серп и молот. Только и успел выдохнуть Гена, когда его окончательно разбирали на лозунги да обломки: "За победу!" - но выдоха этого никто уже не услышал. - Где же ты, избавитель? - спросила Матрёна - и ахнула. Три десятка ожиревших, но вечно голодных избавителей лезли на неё, подбираясь к самому горлу. То и точно был её Гена, но сначала на тридцать поделённый, а потом на сотню умноженный. И у каждого в пасти сверкали острые железные зубы. Матрёна ахнула и в очередной раз лишилась чувств. САПОГ Жил-был сапог - обычный, кирзовый. Собственно, кирза была в той стране наиболее распространенным материалом - из нее шили сапоги, варили кашу... И небо над страной было какого-то беспросветного кирзового цвета - зимой с него сыпалась белая кирза, а летом в нем горело тусклое желтое солнце, как блик на сапоге. Сапог в той стране было чрезвычайно много. В какой-то момент их и не рвался: сапог был атрибутом защитника Отечества, а защита Отечества сводилась к тому, чтобы два года питаться кирзовой кашей, выполнять на асфальтовом квадрате упражнение "Делай раз!", нюхать портянки и изображать дембельский поезд. И вот, поскольку желающих соваться в сапоги стало катастрофически мало, сапоги стали действовать сами. Одни топали на плацу, выполняя упражнение "Делай раз!", другие нажимали на педали бронетранспортеров, третьи махались в воздухе, изображая ногопашный бой, а четвертые летали в жарком небе третьего мира, наводя ужас на туземцев. Некоторые из сапог - из числа наиболее ленивых и тяжелых - попали в начальство и постепенно сделались хромовыми, что, впрочем, мало сказалось на их внутренней неизбывной кирзовости. В стране происходили какие-то перемены: то исчезали свободы и по карточкам выдавались продукты, то исчезали продукты и по карточкам выдавались свободы, но на сапогах все это сказывалось мало, поскольку покрой их во все времена одинаков, а запасы ваксы и кирзовой каши у страны, слава Богу, были такие, что хватило бы на весь третий мир. Сапоги по-прежнему топали, махались, алчно разевали рты, требуя каши, и сколько бы правительство той страны ни обещало заняться сапожной реформой - все оставалось без перемен, потому что реформировать сапог невозможно, как ты его ни начисть. Случилось, однако, так, что перемены в Отечестве зашли слишком далеко и дошли до демократических выборов. Наиболее вероятным кандидатом на пост вождя выглядел суровый уральский царек, не терпевший никаких возражений и потому ставший символом свободы. Символ свободы сидел в своем штабе, строил |
|
|