"Дмитрий Быков. Как Путин стал президентом США (новые русские сказки) " - читать интересную книгу автора

так вопили все паразиты, включая и членов банды, что голос Гены в этом хоре
совершенно потерялся.
Паразит Вольфыч взял у кадавра блатную истерику.
Паразит Михалыч перенял аппаратную солидность, непрошибаемую наглость и
пролетарскую лысину.
Паразит Максимыч отхватил лозунг насчёт того, что прежде было лучше.
Паразиты Альберт с Александром спёрли свастику, а юродивый Виктор по
кличке "Лужёная Глотка" прихватил серп и молот. Только и успел выдохнуть
Гена, когда его окончательно разбирали на лозунги да обломки: "За победу!" -
но выдоха этого никто уже не услышал.
- Где же ты, избавитель? - спросила Матрёна - и ахнула.
Три десятка ожиревших, но вечно голодных избавителей лезли на неё,
подбираясь к самому горлу. То и точно был её Гена, но сначала на тридцать
поделённый, а потом на сотню умноженный. И у каждого в пасти сверкали острые
железные зубы.
Матрёна ахнула и в очередной раз лишилась чувств.

САПОГ

Жил-был сапог - обычный, кирзовый. Собственно, кирза была в той стране
наиболее распространенным материалом - из нее шили сапоги, варили кашу... И
небо над страной было какого-то беспросветного кирзового цвета - зимой с
него сыпалась белая кирза, а летом в нем горело тусклое желтое солнце, как
блик на сапоге.
Сапог в той стране было чрезвычайно много. В какой-то момент их
произвели больше, чем было ног, тем более что совать ноги в эти сапоги никто
и не рвался: сапог был атрибутом защитника Отечества, а защита Отечества
сводилась к тому, чтобы два года питаться кирзовой кашей, выполнять на
асфальтовом квадрате упражнение "Делай раз!", нюхать портянки и изображать
дембельский поезд. И вот, поскольку желающих соваться в сапоги стало
катастрофически мало, сапоги стали действовать сами. Одни топали на плацу,
выполняя упражнение "Делай раз!", другие нажимали на педали
бронетранспортеров, третьи махались в воздухе, изображая ногопашный бой, а
четвертые летали в жарком небе третьего мира, наводя ужас на туземцев.
Некоторые из сапог - из числа наиболее ленивых и тяжелых - попали в
начальство и постепенно сделались хромовыми, что, впрочем, мало сказалось на
их внутренней неизбывной кирзовости.
В стране происходили какие-то перемены: то исчезали свободы и по
карточкам выдавались продукты, то исчезали продукты и по карточкам
выдавались свободы, но на сапогах все это сказывалось мало, поскольку покрой
их во все времена одинаков, а запасы ваксы и кирзовой каши у страны, слава
Богу, были такие, что хватило бы на весь третий мир. Сапоги по-прежнему
топали, махались, алчно разевали рты, требуя каши, и сколько бы
правительство той страны ни обещало заняться сапожной реформой - все
оставалось без перемен, потому что реформировать сапог невозможно, как ты
его ни начисть.
Случилось, однако, так, что перемены в Отечестве зашли слишком далеко и
дошли до демократических выборов. Наиболее вероятным кандидатом на пост
вождя выглядел суровый уральский царек, не терпевший никаких возражений и
потому ставший символом свободы. Символ свободы сидел в своем штабе, строил