"Дино Буццати. Рассказы" - читать интересную книгу автора

может, в его комнату проникли бандиты и это его отчаянная мольба о спасении?
Мы оба одновременно наклонились, чтобы поднять бумажку. Но я оказался
проворнее. "Что это?" - спросил мой приятель. Стоя под фонарем, я уже начал
было расправлять листок.
Нет, это был не смятый листок. И не призыв о помощи. Все оказалось
проще и банальнее. Но, может, и загадочнее. У меня в руках был шарик из
скомканных клочков бумаги, на которых можно было различить обрывки слов.
Должно быть, поэт, написав что-то, остался недоволен и, разорвав в ярости
бумагу на мелкие кусочки, скатал их в шарик и вышвырнул на улицу.
"Не выбрасывай, - сразу сказал Франческо, - вдруг там прекрасные стихи?
Немного терпения, и мы восстановим их из этих обрывков".
"Будь они прекрасными, он бы их не выбросил, можешь не сомневаться. А
раз выбросил, значит, он раздосадован, значит, стихи ему не нравятся и он не
желает признавать их своими".
"Сразу видно, что ты не знаешь этого человека. Самые известные его
стихи были спасены друзьями, ходившими за ним по пятам. Если бы не друзья,
он бы и их уничтожил - до такой степени он требователен к себе".
"Но ведь он стар, - возразил я, - и уже много лет стихов не пишет".
"А вот и пишет, только не публикует, потому что вечно ими недоволен".
"Ну хорошо, - сказал я, - а что, если вместо стихов здесь просто
какая-нибудь заметка, письмо другу или даже запись расходов?"
"В такое-то время?"
"Конечно. Именно в такое время. Почему бы поэтам и не заниматься
подсчетами в два часа ночи?"
С этими словами я сжал обрывки бумаги в ладонях, снова скомкал их в
шарик и положил в карман пиджака.

Несмотря на уговоры Франческо, я так никогда и не расправил эти клочки
бумаги, не разложил их на столе, не попытался восстановить страницу и
прочитать, что же было на ней написано. Бумажный шарик, примерно в том же
виде, в каком я подобрал его с земли, заперт у меня в ящике. Там он и
останется.
Не исключено, что мой друг прав, что великий поэт действительно вечно
недоволен только что написанным и из-за этой своей страсти к постоянному
совершенствованию уничтожает и те стихи, которые могли бы стать
бессмертными. Возможно, что слова, написанные им той ночью, образуют
божественную гармонию, что они - самая сильная и чистая вещь из всех,
когда-либо созданных на свете.
Но нельзя зачеркивать и другие гипотезы: что речь идет о какой-то
пустяковой бумажке; что это, как я уже говорил, самая тривиальная
хозяйственная запись; что сделана она и порвана не самим поэтом, а кем-то из
его близких или прислугой (я успел разглядеть так мало слов, что определить
по почерку руку написавшего было невозможно); что к нам попало действительно
стихотворение, но неудачное; или даже - этого тоже нельзя исключить, - что
мы ошиблись и окно, в котором горел свет, принадлежало не поэту, а было
окном совсем другой квартиры, и в таком случае разорванная рукопись могла
оказаться просто-напросто никчемной бумажкой.
Однако же не эти негативные предположения мешают мне восстановить
листок. Отнюдь. Обстоятельства, при которых мы его нашли, уверенность, быть
может, беспочвенная, что некое сокровенное предначертание управляет - чаще,