"Ариэль Бюто. Самурайша" - читать интересную книгу автора

лучше Урбан. Или Бонифаций. Ах, мой маленький уродец, до чего ты серьезен,
вылитый маленький Папа Римский!"
Флоранс не терпелось поделиться своей гениальной придумкой с мужем. Она
тщательно запеленала сына и подошла к зеркалу, чтобы отрепетировать
достойную повадку, ей хотелось, чтобы сын явил себя улицам итальянской
столицы со всем возможным величием и торжественностью. Флоранс почти
нравилось, что ее ребенок не родился миленьким, это было бы слишком пошло.
Душу переполняла гордость: никто не посмеет подшучивать над ее сыном, его
будут уважать, с самых юных лет. Он некрасив, зато исключителен.
Дверь бесшумно отворилась, и в палату проскользнул перепуганный молодой
отец.
- Ты готова? Поторопимся, дорогая! Флоранс сделала шаг к двери, но
Милан остановил ее:
- Не сюда...
- Что происходит? - воскликнула молодая мать с удивленным нетерпением в
голосе.
- Через окно, живо! Мы на втором этаже.
- Ты с ума сошел!
- Не спорь со мной. Скарпа отказался платить. Я потом все объясню. Но
тебя не выпустят отсюда, пока я не оплачу твое пребывание, а у меня нет ни
су, - объяснял Милан, подталкивая жену к открытому окну.
- Я не стану прыгать.
- Увы, любимая, другого выхода у нас нет!
- А малыш? Не могу же я прыгать в окно с ребенком на руках!
- Конечно, нет. Дай мне сына. Я так давно скачу по лесам, что научился
падать с высоты. Пошли, доверься мне!
И Флоранс прыгнула, плача от страха и досады. Она упала на клумбу,
вскочила и успела увидеть, как Милан приземлился на обе ноги с чемоданом в
руке.
- Никто не заметил. Бежим! - воскликнул он. - В глубине парка есть
выход.
- Куда ты дел ребенка?
- Без паники! Он в чемодане.
Флоранс хихикнула, и они кинулись бежать.

Не стоит и говорить, что это приключение навсегда лишило сына Милана и
Флоранс достоинства в глазах родителей. Идея назвать мальчика в честь одного
из пап отпала сама собой. Перед возвращением во Францию ему, за неимением
лучшего, дали имя Эрик.

Глава 5

1982

- В чемодане! - Хисако прыскает со смеху.
- Он выбросил все вещи моей матери, чтобы освободить для меня место.
Она так и не простила отцу, что он пожертвовал единственным в ее жизни
шелковым пеньюаром.
- Тебя это, должно быть, здорово потрясло!
- До сих пор не опомнился. Они весело смеются.