"Александр Бушков. Кошка в светлой комнате (Авт.сб. "Волчье солнышко")" - читать интересную книгу автора

проканителимся.
- Ты раньше проживи сто лет.
- Все к черту. Команда к черту, мы сами к черту, и все остальное. Вот
только кого они жрать станут, когда жрать станет некого, я уж не знаю.
- Друг друга станут. Я слышал, в отделе...
- Пошел и он к черту, этот отдел.
- Но согласись, они что-то делают.
- Они теоретизируют. Анализируют, классифицируют, систематизируют.
Проводят параллели и подыскивают аналогии, подшивают бумаги и заполняют
анкеты. Ламст прав - напряжением ума решить эту проблему невозможно, ее
можно решить только напряжением сил. - Он выплюнул окурок и яростно
затоптал его шипастой подошвой. - Только автоматы. И я понимаю тех, кто
ратует за писаные законы и мобилизацию. Только так...
Они заговорили все разом, спор захватил всех. Кроме меня, разумеется.
Одни превозносили до небес какого-то Ламста, оправдывали и безоговорочно
поддерживали все, что он уже сделал, и все, что еще сделает, кляли тех,
кто связывает ему руки. Другие тоже хвалили Ламста, но гораздо сдержаннее,
считали, что ломать сложившиеся отношения глупо и неразумно - сломать
легко, но будет ли польза? Понемногу я начал понимать, что обе стороны, в
сущности, стоят на одних и тех же позициях, но по-разному смотрят на
будущее. Одни желают немедленно перестроить жизнь на основе жесткой
дисциплины, всеобщей воинской повинности, а их противники доказывают, что
это - утопия, невыполнимая мечта. При этом те и другие последними словами
крыли трусливых обжор и зазнавшихся конформистов, которых неплохо было бы
оставить один на один с вурдалаками и посмотреть, как они станут
выкручиваться, гады этакие. Просто ради эксперимента бросить все и
полюбоваться, как они наделают в штаны. В конце концов спор как-то
незаметно перелился в дружное охаивание этих самых приспособленцев и
трусов - их материли изобретательно и витиевато, с большой экспрессией.
Они отвели душу, и разговоры пошли о бытовых пустяках: что у Бориса
дочка все же связалась с этим обормотом, хотя совершенно ясно, что он ее
бросит, обрюхатит и бросит, но поди докажи этим соплячкам, если они, раз
переспав с парнем, мнят себя умудренными жизнью женщинами, сколько их не
секи, да и не всякую-то выпорешь, а если разобраться, мужики, не в порке,
собственно, панацея. Что у Штенгера опять новая, симпатичная такая, и с
ней, ясно, будет как с прежними, со всеми он поступал одинаково, горбатого
могила исправит, черного кобеля не отмоешь добела, и не лучше ли набить
ему как следует морду своими силами, не полагаясь на карающую руку судьбы?
Что Батера окончательно уел ревматизм, а ведь какой стрелок был, один из
тех, что начинали на голом месте, когда ничего толком не знали, выезжали
на одном энтузиазме и оттого несли громадные потери... Что еще один
смельчак, а может, просто болван, таскался к Ревущим Холмам, но ничего
вразумительного рассказать не может - стал чокнутым, как и его
предшественники...
Так они судачили, болтали, а я мотал на ус, и никто не обращал на меня
внимания, хотя о моем присутствии помнили - сосед мимоходом попросил
огоньку, другой в середине тирады о сытых бездельниках зацепил меня
намекающим взглядом...
Главное я уловил - они, эти обстрелянные хваткие мужики, были неким
отрядом, активно действовавшим против вурдалаков. Кто возложил на них эти