"Артем Абрамов, Сергей Абрамов. Убей страх: Марафонец " - читать интересную книгу автора

- Читать? - не понял Кармель. - Нет, Бегун, я не понимаю, как можно
прочесть мысль. Она же не начертана на листе пергамента или на доске... Я
просто знаю людей, мне дано это Знание. Я знаю, например, что ты устал,
удивлен, а еще, прости меня, испуган, ты хочешь есть и сверх того - заглушить
удивление и страх добротным крепким напитком.
- Кто дал тебе это Знание?
- Как кто? - удивился Кармель. - Сущий, конечно, кто ж еще. Он дает
садоводу умение растить плоды, виноделу - готовить вкусное вино, резнику -
разделывать туши, женщине - рожать детей... Я - Хранитель, Бегун, и отец мой
был Хранителем, и дед, и прадед, и прапрапрадед. Я - из рода Хранителей, как
Арон-плотник - из рода древоделов, например, а Исав-кузнец - из рода кузнецов.
Так было, так есть и так будет, Бегун. Это - судьба, она неизменна. Сказано в
Книге Пути: "Никогда не сворачивай со своего Пути, ибо он - единственно верный,
потому что предназначен тебе Сущим, а иные лишь пересекаются с ним и ведут в
чужое Никуда".
- Но и по ним кто-то должен идти, раз они существуют. - Чернов не утерпел,
откомментировал неведомую Книгу Пути. - Что ж получается: эти "кто-то"
изначально идут в чужое Никуда? Или оно для тебя чужое, а для них - свое?
Особенно если учесть, что Путь - это судьба. Так?
- Да, Путь - это судьба, ты верно понял. Но судьбу каждому определил
Сущий. Изменить ее значит пойти против Него или, если хочешь, против своего
предназначения в жизни. Иначе - сломать судьбу, И не только собственную, но
всего рода.
- Выходит, я - Бегун из рода Бегунов? Экая новость для меня, однако!
Кармель-Хранитель не услышал иронии - не захотел или не сумел. Сказал
испуганно:
- Что ты говоришь? Опомнись! Ты - один. Ты - на все времена. Нет других
Бегунов! Нет такого рода...
Спорить с мифом - последнее дело, понимал Чернов. Плюс - жрать хотелось и
все-таки выпить. Но не удержался, вякнул:
- Но родители-то у меня были, а, Кармель? Отец, мать... И я знаю точно,
что они - не Бегуны...
Он вспомнил маму-покойницу, которая, еще живая, здоровая, веселая, с
великим неодобрением относилась к его увлечению спортом. Отец - тот гордился
сыном, хвастался его успехами, хотя сам в своей жизни даже на велосипеде не
выучился кататься. А мама утверждала:
- Спорт - занятие для умственно отсталых. Вот ты, Игорь, троечник, поэтому
ищешь компенсацию в спорте. Это слабость.
Даже потом, когда начались "сладкие взрывы" и с гуманитарными дисциплинами
у Чернова все с ходу стало тип-топ, мама не переменила мнения, хотя
категоричность ее заметно ослабла...
- Они и не могли быть Бегунами, - влез Кармель в воспоминания Чернова. -
Их судьба крылась лишь в том, чтобы родить и вырастить Бегуна.
- Одного на все времена?
- Ты же один. - Кармель был несокрушим. - Ты уже приходил в наш мир, и
теперь ты пришел опять. И как знать, может, будешь приходить вновь и вновь.
Твои Пути многообразны и путаны.
Стих про попа и собаку, безнадежно подумал Чернов. Разговор надоедал,
поскольку был непонятен и темен. Выяснять подробности - на это нужно время и
желание. Не исключено, понимал Чернов, время найдется. Не исключено, с грустью