"Артем Абрамов, Сергей Абрамов. Убей страх: Марафонец " - читать интересную книгу автора

по красной земле босиком, что было бы непросто в действительности: камней
много. А в чем он бежал на доске в Храме, Чернов не разглядел.
- Так хорошо, - одобрил Кармель новый внешний вид Чернова. Или - старый,
коль на картине и на доске исторический Бегун выглядел именно таким, а не
праздным любителем джоггинга в рибоковских шмотках. - Пойдем в дом, Бегун. Там
прохладно и удобно говорить. А говорить тебе хочется, ведь я прав, Бегун?
Он был прав, говорить хотелось. И что приятно, говорить оказалось
нетрудно, правда, пока - с точки зрения лингвиста: великий талант Чернова с
ходу врубаться в языковую среду опять не подвел. К тому ж среда уж больно
знакомая... А вот трудно ли беседовать с точки зрения Бегуна, до сей поры не
ведающего, что он - Бегун, Чернов пока не понимал.
Предстояло понять.

Глава третья
ЛЕГЕНДА

Потолок висел над Черновым - руку протяни и коснешься. Он не стал
экспериментировать попусту, подвинул к столу низкий трехногий табурет и сел,
уложив руки на грубо сколоченную столешницу, хранящую многочисленные следы
вина, жира, масла, раздавленных ягод - того, что надо уже не мыть, а
соскребать.
- В доме нет женщины, - вроде бы извиняющимся тоном сказал Кармель,
заметив взгляд Чернова и верно истолковав его. - Хранителю не положено...
- Что не положено? - не понял Чернов.
- Иметь женщину. Мы даем обет верности Сущему и не вправе нарушить его
даже в помыслах.
Врет, машинально, без эмоций подумал Чернов. Здоровый нестарый мужик, да
еще и начальник какой-никакой из местных: ну где та баба, что устоит? Они тут -
бабы имеются ввиду - молчаливые и, похоже, безропотные. Низший класс. Из ребра
выточенные. Взять хотя бы ту же Мирьям с площади, что должна постирать Чернову
костюмчик...
- Нет, правда, Бегун, я не лгу, я не имею права лгать - ни Сущему, ни
человеку, ни даже женщинам, когда они просят совета, - быстро проговорил
Кармель-Хранитель.
Он что, мысли читает, напрягся Чернов, или у меня на роже все написано? Не
должно бы: внешние эмоции - не мой стиль. Жена спрашивала: у тебя, Чернов,
покер-фэйс, что ж ты картами крутые бабки не зарабатываешь? Он отшучивался:
мол, доверчив к другим покер-фэйсам, а это противопоказано картам. Но не водке,
сварливо завершала диалог жена.
И вправду хотелось выпить. И под ложечкой (под какой? чайной или столовой?
что за бредовый термин!) сосало. Во-первых, потому что после утреннего, хилого
завтрака пролетело бог знает сколько времени, а во-вторых, все случившееся с
Черновым требовало испытанного допинга: снять напряг. Он, конечно, весь из себя
железный, Чернов-стайер, но возраст и жизненные трудности подтачивают даже
железо, самое разжелезное, вот и душевная ржавчина появляется, как реакция на
неадекватные события. А события не просто неадекватны (чему? всему!), они
немыслимы!
- У меня есть вино, мясо и зелень, - сказал Кармель.
И Чернов не выдержал:
- Ты что, Хранитель, умеешь читать чужие мысли?