"Артем Абрамов, Сергей Абрамов. Убей страх: Марафонец " - читать интересную книгу авторасознавал он, времени в этом мире у него будет навалом. Тогда глядишь - и
желание появится. Куда он денется? Чтобы жить, надо знать все о месте, в котором предстоит жить. Аксиома. - Говоришь, вино, мясо и зелень? - спросил он преувеличенно бодро, как, быть может, и положено Бегуну-на-все-времена. - Угощай, Хранитель. Бегун голоден и устал... Мясом называлась баранина, суховатая и жесткая, а главное, холодная. Чернов не знал, есть ли в доме Кармеля хоть какое-нибудь нагревательное устройство - очаг там или печь, но либо такового вообще не наличествовало, либо отсутствие в его жизни женщин сделало Хранителя неприхотливым, как тот баран, что попал им на стол. Мясо и мясо - чего от него требовать! Чай, не баре - всякий раз огонь разводить, когда жрать вздумается... Зато вино оказалось легким и ясным - молодым, пилось хорошо, и послевкусие от него оставалось отчетливым, длинным и приятным, даже глиняные чашки его не портили. Ели из тоже глиняных, глубоких тарелок, ели руками - не было ни вилок, ни ножей. Видела бы сейчас Чернова его бывшая супружница - не преминула бы уязвить: мол, сбылась мечта идиота. Выросший во вполне интеллигентной семье, Чернов между тем всегда был не прочь порубать хлеб с колбаской на газетке и запить все из горла - будь то напиток "Буратино" (в детстве) или пиво (в зрелости, на исходе спортивной карьеры и далее), а не разводить haut cuisine не по делу. Так что аскетизм трапезы не вызвал у Чернова ничего негативного: поели, расслабились, Кармель еду унес, а вино, наоборот, донес, - откуда-то из глубин дома. Сказал: - Солнце пошло на закат. Скоро спадет жара. - И что будет? - лениво поинтересовался Чернов. Напускной ленью, дурацким цинизмом, наглостью даже - всем этим он гнал от так ее и не покидала: он здесь надолго, пути назад нет. То есть, может, и есть, обязательно где-то есть, но искать его - жизни не хватит. Как там в Книге Пути: "Никогда не сворачивай со своего пути..." Ну, во-первых, его ли, Чернова, этот путь, на который он попал отнюдь не по собственному желанию? А во-вторых, куда он приведет, если не сворачивать, вернее - не поворачивать вспять?.. Как ни хорохорился, а страшно было. И Кармель, не ответив на вопрос, вдруг сказал - тихо и проникновенно: - Тебе сейчас плохо. Страшно. Так и должно быть, Бегун. Ах, это каким-то Сущим данное Знание! Или со строчной буквы: знание людей! И ведь опять попал в точку, Хранитель гребаный... - Что должно? - И не хотел, а прорвалась грубость. Но Кармель не обратил внимания. - Ты не помнишь тех Путей, которые были у тебя до сего дня. Это мучает тебя. Именно это, хотя ты сам не осознаешь - что. Но ты и не можешь их помнить. Так сказано в Книге Пути. - Что сказано? - "И только у Бегуна не один путь, а много всяких, и много ему придется узнать, но он никогда не будет помнить пройденного, но всегда станет ждать пути впередилежащего и готовиться к нему как к единственному, то есть первому и последнему. Такова судьба Бегуна, пока эта судьба - его". - И что эта белиберда означает? - Это Книга, - обиженно сказал Кармель: все-таки достал его Чернов. - Книга права во всем. Никогда не было такого, чтобы Книга ошиблась. Проверено. Она существует всегда - столько, сколько существует наш народ, и пока она с |
|
|