"Елизавета Абаринова-Кожухова. Недержание истины" - читать интересную книгу автора

- Значит, в какой-то момент был подбавлен яд, - уверенно заявил Дубов.
И подчеркнул: - Настоящий яд. И сделать это мог любой из нас. Яд мог
находиться в одной из трех емкостей - либо в стакане с соком Грымзина, либо
в кружке с чаем Святославского, либо, извините, дорогая баронесса, в вашей
рюмке из-под Довганя. Однако ясно и другое - предварительно он не мог
находиться ни в одном из названных сосудов, так как все трое из них уже
пили...
Похоже, что Василий решил всерьез пуститься в дедуктивные построения,
достойные Великих Сыщиков прошлого и настоящего, хотя момент для этого был
явно не самый лучший.
Тем временем Серапионыч продолжал возиться возле Грымзина.
- Ну, как? - подошел к нему Столбовой.
- Увы, пациента спасти не удалось, - вздохнул доктор. - Экзитус
леталис.
- С этими словами он привычным движением закрыл банкиру глаза.
По зрительно-обеденному залу пронесся тяжкий вздох. Те, кто был в
головных уборах, поспешили их снять. И лишь один Щербина, к общему удивлению
и возмущению, неожиданно воспрял духом:
- Да, я отравил его, и вот он лежит передо мною во прахе, во всей своей
мертвой самости. И я ничуть не сожалею о содеянном, ибо теперь я - первый
музыкант всех времен и народов!
Почтеннейшая публика зароптала.
- Что он говорит! - послышались выкрики из зала. - Убил человека и еще
бахвалится!
- Всем оставаться на местах! - почувствовав настроение зала, еще раз
приказал Столбовой. - Никакого самосуда я не допущу, и не надейтесь. - А
вас, господин Щербина, я попрошу отвечать только на мои вопросы. Стало быть,
вы признаете, что намеренно отравили банкира Грымзина?
- Какой еще Щербина? - высокомерно глянул отравитель на инспектора. - Я
- Сальери. И отравил я своего соперника Моцарта. Вы спрашиваете, намеренно
ли? О да, еще как намеренно! - С этими словами Щербина взбежал на помост и
торжественно зачитал:

- ...Ты заснешь
Надолго, Моцарт!.. Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство -
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? Или это сказка
Тупой, бессмысленной толпы - и не был
Убийцею создатель Ватикана?


Последние строки он прочел столь страстно, что публика не удержалась от
аплодисментов. А Святославский не преминул заметить:
- Вот вы мне не верили, а я таки заставил его перевоплотиться. И пускай
теперь кто-нибудь усомнится в чистоте эксперимента!
- Ну все, крыша поехала, - вполголоса проговорил Дубов.
- У кого? - переспросила баронесса. - У Святославского или Щербины?
- У Щербины, разумеется, - вздохнул Серапионыч. - А у Святославского,
как мне кажется, она всегда была слегка не на месте.