"Елизавета Абаринова-Кожухова. Недержание истины" - читать интересную книгу автора

- Смотря что считать задачей эксперимента, - возразил инспектор
Столбовой. - Из него ясно одно - поэт Щербина... Да что там Щербина -
оказывается, любого, самого безобидного человека с легкости можно довести до
такого состояния, что он готов преступить все божеские и человеческие
заповеди!
- Любопытно бы посмотреть на физиономию Щербины, когда он увидит, что
Грымзин жив и здоров, - усмехнулась Хелен фон Ачкасофф. - Как вы думаете,
что он при этом испытает?
- Глубочайшее разочарование, - пробурчал инспектор.
- А я думаю, что глубочайшее облегчение, - возразил доктор. - По-моему,
он уже приходит в себя и начинает сожалеть о содеянном.
- Не поздно отыграть назад, - сказала баронесса. - Ведь Грымзин еще не
выпил свой сок.
- Боюсь, что Святославский не даст ему пойти на попятный, - покачал
головой Серапионыч.
- Отчего же? - удивился Столбовой. - Ведь наш режиссер уже доказал себе
и всему миру, что Сальери все-таки отравил Моцарта. Какого рожна ему еще
надо?
Тем временем Дубов, увидев, что его задача выполнена, стал закруглять
разговор:
- Ну что же, Евгений Максимович, думаю, что поиски завершатся успешно.
Во всяком случае, мы с Егором Трофимычем будем держать вас в курсе дела.
- Да, конечно, - рассеянно кивнул банкир. - Ну что ж, Василий Николаич,
всего доброго. Пойду. Дела, дела...
- Как это пойду? - искренне возмутился Василий Николаевич. - Вы же еще
сок не допили.
- Да, совсем забыл, - согласился Грымзин. - Раз уплочено, то хочешь не
хочешь, а допивать придется.
Банкир подошел к общему столику и, не садясь, потянулся за стаканом.
Щербина рванулся было вперед и даже попытался что-то крикнуть, но
Святославский, как и предполагал доктор, удержал его и даже на всякий случай
прикрыл ему рот ладонью.
Грымзин неспешно опорожнил стакан.
- Ну все, представление окончено, - негромко произнес доктор
Серапионыч. Инспектор Столбовой глянул на часы:
- Ну вот, опять на работу опоздал. А у меня столько дел...
Но тут пустой стакан выпал из рук банкира, а сам Грымзин со стоном
повалился на пол.
- Что с вами, голубчик? - Серапионыч бросился на помощь потерпевшему. А
Столбовой заученным движением выхватил из кармана служебный револьвер:
- Всем оставаться на местах! - И, переведя взор на Святославского и
Щербину, добавил: - А вы арестованы. Доигрались, понимаешь ли...
- Шаг вправо, шаг влево - побег, - негромко произнесла баронесса.
Впрочем, Щербина пребывал в таком жалком состоянии, что вряд ли мог бы куда
бы то ни было убежать, если бы даже очень этого захотел. Святославский же
никуда бежать и не собирался - он упивался собственным триумфом.
- Свершилось! - выкрикнул режиссер, перекрывая все прочие голоса. - Я
же говорил, что искусство - ничто перед ликом подлинной жизни!
- Но как это могло случиться? - недоуменно пожала плечами баронесса. -
Мы же все видели, что там был чай...