"Владимир Абаринов. Катынский лабиринт " - читать интересную книгу автора

было сделано. В результате Лисовский был отозван "лондонскими поляками".
Лисовский же указал Алексею Щербатову на Райхмана как на непосредственного
организатора катынских расстрелов.
К сожалению, я лишен возможности подтвердить информацию А. П. Щербатова
(у меня нет оснований не доверять ему, но ведь это данные все-таки из вторых
рук, и отдельные неточности, особенно за давностью лет, не исключены), но
выглядит описанная им ситуация весьма правдоподобно".
В день выхода газеты с материалом "Вокруг Катыни" я привез Райхману
свежеотпечатанный номер. Леонид Федорович внимательнейшим образом прочел
публикацию, в целом, кажется, остался удовлетворен. Засомневался вдруг по
поводу медали "За отвагу" - дескать, нежелательное совпадение, как раз
апрель сорокового. Стал даже изучать наградной Указ, ксерокс которого у меня
был при себе: "Здесь нет Райхмана!"
Новые аргументы против Чапского и "Московских новостей":
а) никаких иностранцев отродясь не бывало в здании НКВД;
б) вспомнил о существовании катынской разведшколы абвера (тот самый
"Сатурн", который "почти не виден") - ведь расстреливать поляков должны были
спецчасти:
в) как читал, с каким выражением лица - какое это имеет значение, если
отсутствовал сам факт встречи? ("Пена!")
г) выражение "ликвидация лагерей" можно понимать двояко (это довод,
можно сказать, излюбленный, слышал его от сторонников советской версии
неоднократно).
Умер Леонид Федорович Райхман 10 марта 1990 года в Москве.

* * *

Георгий Сергеевич Жуков начинал свою службу в "органах" в Смоленске.
Впервые услышав об этом от Райхмана, я решил, что это тот самый начальник
следственного отделения смоленского УНКВД, который в ноябре 1939 года был
осужден выездной сессией военного трибунала Калининского военного округа на
3 года условно за упущения по службе (упущения состояли в том, что дела
расстрелянных решением "троек" были плохо оформлены, нередко отсутствовали
даже обвинительные заключения). Помню, я еще подивился мрачной иронии
судьбы: подельника Жукова следователя Васильева защищал на этом процессе не
кто иной, как адвокат Б.Г.Меньшагин, чье имя было впоследствии использовано
комиссией Бурденко и из чьих воспоминаний я и почерпнул этот факт. Так я и
написал в "Литгазете", впрочем, с оговоркой, что инициалы второго Жукова
утрачены.
Вскоре пришло письмо от читателя Б.М. Гзовского из Минска. Он сообщил
мне, что в смоленском УНКВД было не то двое, не то даже трое братьев
Жуковых. Гзовский, состоявший в спортобществе "Динамо", играл в волейбол на
одной площадке с ними. Позже эту информацию подтвердил мне смоленский
историк Л.В.Котов: начальника следственного отдела звали Николай Сергеевич,
он был средний брат и в 1940 году осужден повторно на 6 лет.
Ну а затем в "Известиях ЦК КПСС" (1989, " 11) я прочел следующее:
"Жуков Г.С., будучи начальником дорожно-транспортного отдела НКВД
Западной железной дороги, производил массовые незаконные аресты, а также
создал фиктивное дело на бывшего начальника дороги т. Русанова Г.А. (член
партии с 1916 г.), который отказался давать ложные показания и был доведен