"Владимир Абаринов. Катынский лабиринт " - читать интересную книгу автора

Жуковым до самоубийства. В результате преступных действий Жукова без
оснований были арестованы и осуждены нач. политотдела Смоленского отделения
т.Астафьев И.П... нач. политотдела Западной железной дороги т.Болотовский,
нач. ДорУРСа т. Кац Н.Х., которые теперь (в январе 1956-го. - В.А.)
реабилитированы и восстановлены в партии".
Всего вероятнее, по этому же транспортному делу арестованы в 1937 году
заведующий промышленно-транспортным отделом Смоленского обкома ВКП(б) И.В.
Стремоусов и его жена зав. секретариатом председателя облисполкома Н.И.
Автухова, осужденные по статье 58-10 УК РСФСР на 10 лет лагерей без права
переписки и реабилитированные (посмертно) в 1957 году за отсутствием состава
преступления. Об этом написал мне их сын В.И. Стремоусов, ныне живущий в
Волгограде. Следствие, по его сведениям, вел лейтенант (ГБ?) Жуков.
Во 2-м управлении ГУГБ НКВД Г.С. Жуков возглавлял отдел Центральной и
Восточной Европы, следовательно, и Польши. Разъяснение Л.Ф. Райхмана, что
сам Жуков, а тем более по польским делам, ему не подчинялся, звучит,
по-моему, неубедительно: ведь мы уже знаем, что и Леонид Федорович Польшей,
мягко говоря, интересовался.
По словам Райхмана, именно Жуков сразу после опубликования немецкого
сообщения о Катыни первым вспомнил о существовании Гнездовского могильника
и, таким образом, является автором первоначальной, явно абсурдной версии,
опубликованной в "Правде" двумя днями позже и никогда больше не
повторявшейся:
"В своей неуклюже состряпанной брехне о многочисленных могилах, якобы
открытых немцами около Смоленска, геббельсовские лжецы упоминают деревню
Гнездовую, но они жульнически умалчивают о том, что именно близ деревни
Гнездовой находятся археологические раскопки исторического "Гнездовского
могильника".
Обращает на себя внимание ошибка в названии деревни: правильно не
"Гнездовая", а "Гнездово" - признак того. что отповедь сочинялась наспех.
Карьера генерал-лейтенанта Жукова оборвалась внезапно и нелепо. Райхман
рассказал мне, что в разговоре с Хрущевым он имел неосторожность нелестно
отозваться о Ванде Василевской, за что и был переведен в Новосибирск на
под-полковничью должность. Б.М.Гзовский пишет, что встретил одного из
братьев Жуковых в Новосибирске в 1943 году. Тот был в генеральских погонах и
прогуливал дога, выглядел вальяжно. Кто-то из знакомых сказал Гзовскому, что
это начальник СибЛАГа. Знакомый ошибся: он был начальником отдела
новосибирского УНКВД - кстати, по делам о военнопленных и интернированных.
О новосибирском периоде службы Жукова немало интересного поведал мне
общественный корреспондент "Известий" Анатолий Михайлович Третьяков,
друживший с его сыном Владимиром, впоследствии журналистом-международником.
Помимо прочего, Третьяков дал наводку, до сих пор мною не отработанную: в
конце 40-х годов в гости к Г.С.Жукову приезжал некий судмедэксперт
подполковник медслужбы Казанцев, вроде бы принимавший участие в эксгумации
катынских трупов. На осторожный вопрос Третьякова, кто же в действительности
расстрелял поляков, изрядно выпивший Казанцев сделал строгое лицо и ответил,
тщательно выговаривая каждое слово: "Запомни раз и навсегда: поляков
расстреляли немцы". При этом он, по ощущению Анатолия Михайловича, как будто
хотел дать понять нечто совсем иное. В числе катынских экспертов фамилия
Казанцев не фигурирует, но, во-первых, это еще ни о чем не говорит, а
во-вторых, не идет ли здесь речь о повторном, послевоенном вскрытии могил? И