"Гусейн Аббасзаде. Той победной весной (Из дневника лейтенанта Гиясзаде) " - читать интересную книгу автора

- Нам это совсем ни к чему. Люди военные, можем и на голом полу
переспать.
Мы с шофером последовали его примеру.
- Постелите детям. Пусть спят как всегда, - сказал женщине майор. - У
них вон глаза слипаются.
То, как мы поступили, удивило и тронуло хозяйку.
Опустив мальчика на пол, она вытерла набежавшие слезы, два раза
повторила "данке", "данке" и поклонилась.
Мы вернулись в гостиную.
- Ну, а теперь давайте спать по-фронтовому, - сказал майор, подкладывая
под голову полевую сумку и накрываясь шинелью. - Для солдата нет одеяла
надежней шинели.
Утром я проснулся раньше всех, умылся и вышел на террасу. Дождь, ливший
всю ночь, прекратился. Воздух был напоен запахами садовых цветов. По небу
плыли белые облака. Я спустился во двор, закурил папиросу, затянулся. Тут из
погреба послышался шорох. Через некоторое время в его дверях показалась
хозяйка с охапкой дров на руках. Увидев меня, она приветливо поздоровалась!
Сейчас она совсем не была похожа на ту испуганную нашим поздним визитом
женщину.
- Лейтенант, вы что так рано проснулись? Неудобно было спать? - С этими
словами во двор вышел Чикилдин. Наклоняясь и разгибаясь, он стал делать
зарядку.
Утренняя свежесть давала о себе знать. Я застегнул ворот кителя. И тут
в другом конце деревни послышался грохот танков. Судя по всему, они
направлялись к фронту. Майор распрямился, прислушался к грохоту и стал
торопить нас:
- Шевелитесь, ребята! Давайте скорее позавтракаем - ив путь! К вечеру
надо быть в части!
Когда мы вернулись в дом, все дети уже проснулись и оделись. Увидев
нас, они испуганно попрятались по углам. Я погладил по головке светловолосую
девчушку, которая пряталась за дверью, и спросил:
- Ты от кого это прячешься, чертенок? Она, не поняв, что я спросил,
расплакалась.
- Ну, чего ты испугалась, глупая? Не плачь... - Я взял со стола
несколько кусочков сахара, приготовленного шофером к завтраку, и дал ей.
Увидев это, к нам потянулись и другие ребята. Майор сгреб в горсть весь
сахар и стал раздавать его малышам.
- Пусть едят, - сказал он. - Дети любят сладкое, а наверное, кроме
дурацкого сахарина, давно ничего не видели.
Малыши чутко улавливают доброту. Через минуту, уже ничего не боясь, они
залезли к нам на колени и пытались что-то рассказать, лепеча по-своему, но
не настолько успели мы усвоить немецкий, чтобы понять их.
Мы не знали, кто их отец и где он сейчас, и не стали спрашивать об этом
хозяйку. Да это было и не суть важно - в нас все росло и росло чувство
жалости к ребятишкам.
Гладя волосенки сидящей у меня на коленях девочки, я вспоминал
увиденное мной, когда мы освобождали Крым.
...Внезапной атакой наша часть выбила немцев из деревни, но когда мы
вошли в нее, на улице, во дворах не увидели ни единой души. Наш командир
батареи приказал солдатам внимательно осмотреть дома - вдруг там прячутся