"Гусейн Аббасзаде. Той победной весной (Из дневника лейтенанта Гиясзаде) " - читать интересную книгу автора

- Теперь лучше, - ответил я.
- А мне плохо, - признался сосед. - Вот уже несколько дней жар не
отпускает.
- Ничего, отпустит, - сделал я попытку утешить его.
- Я уже перестал надеяться, - вздохнул капитан и пригладил пальцами
свои спутавшиеся седые волосы.
Мой сосед оказался общительным, умным человеком. Самую простую историю
он мог преподнести так, что все в палате заслушивались. Несколько дней назад
его ранило в ноги. Одну ему ампутировали ниже колена, хотели ампутировать и
другую, но он не соглашался. "Я должен вернуться к детям хотя бы на одной
ноге", - говорил он.
Дома у капитана остались трое детей, жена и старуха мать. Он оживлялся,
когда речь заходила о его семье.
- Ты, Гасан, не знаешь, - говорил он, - какая это прекрасная штука -
дети! Бог даст, женишься, узнаешь. И нет для отца и матери большего
наказания, чем разлука с детьми. А я уже четыре года не был дома! Четыре
года не видел своих... - Капитан вытащил из тумбочки, которая стояла между
нашими кроватями, полевую сумку и достал оттуда фотографию. - Вот,
прислали... Посмотри, какие орлы растут...
Я взял снимок, сделанный фотографом-любителем, и, стал рассматривать
его. Капитан спросил:
- Ну, правда красавцы? Когда я уходил, они были еще маленькими, а
теперь... вон какие!.. Дочке, младшенькой нашей, когда война началась,
четыре годика было, а прошлой осенью она уже в школу пошла...
Дети соседа были не так уж и красивы, но я не хотел обижать его и
поэтому согласился:
- Да, симпатичные ребята...
- Очень скучаю по ним, - сделал еще одно признание капитан. - Как
только раны чуток заживут, тут же домой помчусь. Если б можно было, прямо
сейчас и уехал бы.
Прошло три дня. Мне уже стало немного лучше. А соседу лучше не
становилось. Днем температура у него падала, а по вечерам поднималась снова.
Как-то после ужина капитан почувствовал себя как никогда плохо.
Температура у него поднялась до тридцати девяти. Он бредил, звал своих
ребят. Медсестра дала ему какие-то таблетки, сделала укол. Сосед успокоился
и задремал.
Днем я много читал, порядком утомился, поэтому тоже быстро заснул.
Засыпая, я думал о капитане, и, наверное, поэтому он приснился мне. Снилось,
что он выздоровел, уезжает домой, прощается с врачами, сестрами, жмет мне
руку и радуется, радуется, как ребенок! Когда капитан вышел с чемоданом из
палаты, я увидел, что он забыл на тумбочке книжку Чехова. Я открыл окно и
позвал его. Но крикнул, видимо, так громко, что проснулся от собственного
голоса.
Была полночь. Все спали, со всех концов довольно вместительной палаты
доносился мужской храп. Лишь на кровати, где спал капитан, было тихо.
Обычно, когда у него поднималась температура, он тяжело дышал, стонал, и я
обрадовался тому, что капитан перестал наконец мучиться, спит спокойно.
Наверное, температура у него спала, и бедняге стало немного легче.
Я лежал на спине по пояс в гипсе и не имел возможности повернуться, но
между нашими кроватями расстояние было совсем небольшим, и я протянул руку,