"Мансур Абдулин. 160 страниц из солдатского дневника " - читать интересную книгу автора

- Комсорг, патронов осталось мало!
- Комсорг, снаряды на исходе!
- Комсорг, а где гранаты?!
- Комсорг, почему почты давно не было?
- Комсорг, курить нечего!
- Комсорг, почему ночью не пришла к нам кухня?!
Парторг и комсорг срочно звонят куда следует и требуют патроны,
снаряды, махорку, почту и так далее.
Я еще выполнял обязанности переводчика с татарского, казахского,
узбекского, башкирского, киргизского языков на русский.
Как радовалась "Средняя Азия" моему появлению среди них!
"Бизнин уртак!" - кричали узбеки.
"Бизнин джолдас!" - кричали мне казахи.
"Узебезнен кеше!" - кричали мне татары и башкиры.
"Джаксы адам!"... "Келинг!"...
Вот тут все однополчане завидовали мне, что я, татарин, владею
столькими языками.
До сих пор держится в моей памяти то ощущение, которое овладевало мной
в атаке. Я обязан подняться для атаки первым, и весь батальон ждет этого
момента. Если комсорг или парторг поднялись, ждать и выжидать тут уже никому
не дано права - надо вставать всем...
Я, превозмогая свой страх и свою слабость, встаю. Надрываясь, кричу:
- Вперед! За Родину! За Сталина!
Реву-ору, страшно напрягаясь, чтоб услышали меня все, чтоб немедленно
все разом поднялись за мной. Поднялись, чтоб взять безымянную высотку,
выбить немцев из хаты, где на подоконнике установлен пулемет. Отбить у врага
улицу. Поднялись, чтобы этим самым спасти тебя же от верной гибели, потому
что, пока ты один в полный рост маячишь на рубеже нашей атаки, ты являешься
единственной мишенью для гитлеровцев...
И хочется оглянуться назад - поднялись или нет солдаты, - но я не
позволяю себе это сделать, потому что покажу - обнаружу свой страх и
недоверие к моим комсомольцам. Бегу вперед, перенапрягая себя, силком
толкая, как перегруженную вагонетку на подъеме...
И когда уже в моей душе все резервы исчерпаны, когда я себя уже почти
считаю обреченным на верную гибель, слышу сзади раскатистое "урррра-а!", и
сладкий моему слуху топот пехоты, и тяжелое жаркое дыхание бегущих за
мной...
В этот миг страх мой улетучивается из меня с последними парами, и я в
изнеможении падаю на землю, как убитый... Но успеваю услышать истошный
вопль: "Комсорга убило!", вскакиваю - и опрометью вперед, чтоб никто из
наших хлопцев не засомневался в своем комсорге... После боя потом я часто
слышал в свой адрес: "А наш комсорг в рубашке родился...", "Чудом уцелел..."
Такая похвала высокая награда.
Самое же гиблое дело, если солдаты тебе дадут такую характеристику: "А
комсорг наш жидковатый... Трус..." Ясное дело, что авторитет приходилось
зарабатывать снова и снова, каждый новый наступающий день боев. И причем
зарабатывать его у самых отчаянных хлопцев, которые не знают страха.
Как-то я попал в щекотливую ситуацию. Иду мимо группы наших ребят,
которые расположились в траншее и, никому не мешая, трапезничали. Шнапс у
них, трофейная колбаса...