"Пьер Абеляр. Диалог между философом, иудеем и христианином" - читать интересную книгу автора

(disciplind). Ведь как показал величайший философ Августин, все добродетели
охватываются одним именем милосердия, которое одно, как он сам говорит,
различает сыновей Бога и сыновей дьявола. Потому он в этом же месте
напоминает о заслуге: "Там, где милосердие, возможно ли, чтобы чего-то
недоставало? Итак, любовь есть исполнение Закона" [(Послание к Римлянам,
XIII, 10)]. Поэтому сам апостол, кому принадлежат эти слова, описывая эту
полноту и столь же исключая оттуда зло, сколь принимая благо, говорил:
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, [:] не мыслит зла и
т.д. (I Посл. к Коринф., XIII, 4-5). О том же, когда говорится между [всем]
прочим, что она все поддерживает, или все терпит, даже смерть, так что даже
Христос напомнил: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за
друзей своих (Иоанн, XV, 13): следовательно, один не преисполняется
милосердия более другого, так как это милосердие, [то есть любовь] содержит
все в себе и все носит с собой. Потому, если никто не возьмет верх в любви
над другим, то никто тем более не возьмет верх ни в добродетелях, ни в
заслугах, ибо, как ты признаешь, любовь охватывает всякую добродетель.
ХРИСТИАНИН. Действительно, если под собственно добродетелью понимать
то, что получает заслугу у Бога, то одна только любовь заслуживает имени
добродетели. Поскольку она делает [человека] праведным, или сильным, или
воздержанным, то она верно называется справедливостью, силой или
воздержанием. Но как все владеющие любовью неодинаково воспламенены ею, и
все дальновидные неодинаково понятливы, так и все праведные не равно
праведны, или равно сильны или воздержаны. И хотя в соответствии с
предшествующей дистинкцией мы согласились, что все добродетели принадлежат
некоторым [людям] так, что каждый из них был [вместе] праведным, сильным и
воздержанным, мы, однако, не допускаем, чтобы они были совершенно равны по
добродетелям или заслугам, ибо случается, что этот либо более праведен, либо
более силен, либо более умерен, чем тот. Ведь хотя мы полагаем, что в
указанных видах добродетели все вместе сходятся по одному, остается, однако,
огромное различие между индивидами в видах, так что у одного праведности,
либо силы, либо воздержанности больше, чем у другого; но хотя милосердие,
[или] любовь, как ты напомнил, объединяет все, однако не дарует все каждому
из тех, которым присуща. Ведь как природа является для тел источником всяких
благ, но не всего [равно] для всех, то же происходит и с душевными благами,
то есть добродетелями, так что не все равно одарены всеми [благами].
Оттого я хочу, чтобы ты обратил внимание на слабость такого
рассуждения, скорее даже на самый жалкий софизм, которые указанный философ
[40], на основании мнения других [философов], доводит до парадокса, будто он
доказал, что добродетели, как и пороки равны у всех, так как он сказал, что
нет ничего лучше просто доброго мужа, и нет ничего воздержаннее [мужа]
воздержанного, сильнее сильного, мудрее мудрого. Даже если нет никого лучше
доброго мужа, однако этот [добрый муж] лучше другого доброго мужа. Что же в
самом деле означает сказать о ком-нибудь, что он лучше хорошего, как не то,
что он лучше, чем [всякий] добрый муж, каким бы тот ни был; ведь когда мы
говорим, что Бог лучше человека, разве мы подразумеваем что-либо иное, как
не то, что он превосходит всех людей. Так, когда мы, тем не менее, говорим,
что некий добрый муж лучше доброго мужа, то есть доброго мужа [вообще] либо
какого-то иного доброго мужа, кажется, что понимать это нужно не иначе, как
то, что [в нашем рассуждении] тот добрый муж предпочитается всем добрым
мужам [вообще]. Это совершенно ложно, ибо он сам - лишь некий из добрых