"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Всадники ниоткуда (Трилогия "Всадники ниоткуда", #1)" - читать интересную книгу автора

- Каких постояльцев? Их сто человек. А нас швырнули в навозную жижу
гестаповца и портье. Почему именно их двух? Два эталона подлости или
просто две случайные капли человеческой памяти? И что именно моделируется?
Упоение прошлым или угрызения совести? Да и какая может быть совесть у
гестаповца и предателя? И почему нам позволили сунуть нос в чужие
воспоминания? А зачем связали Ирину с матерью и почему эта связь оказалась
односторонней? Моделируется жизнь, подсказанная чьей-то памятью, а нам
позволяют изменить эту жизнь. Какая же это модель, если она не повторяет
моделирующего объекта? Мать Ирины остается в живых, Ланге прошит
автоматной очередью, а Этьена, вероятно, прикончат его же товарищи. Зачем?
Во имя высшей справедливости, достигнутой с нашей помощью? Сомневаюсь: это
уже не модель, а сотворение мира. И что в этой модели настоящее и что
камуфляж? Настоящие автоматы и пули и сверхпроходимые стены в домах, живые
люди и сюрреалистические призраки в казино. Может, единственная реальность
в этой модели только _я_, где-то стоящий, а все остальное мираж, проекция
снов и памяти? Чьей? Какая связь между ней и памятью Ланге? Зачем
связывать несвязуемое? Почему для контакта с нами нужно склеивать прошлое
и настоящее, причем чужое прошлое, а потом его изменять? Миллион "почему"
и "зачем" - и ни грамма логики.
Я выпалил все это сразу и замолчал. Розовый туман клубился над нами,
сгущаясь и багровея внизу, у лестницы. В полутора метрах уже ничего не
было видно; я насчитал всего только шесть ступеней, седьмая тонула в
красном дыму. Мне показалось, что он отступает, обнажая щербатые ступени
лестницы.
- Все еще клубится, - сказал Зернов, перехватив мой взгляд. - Посидим,
пока не трогают. А на ваши "почему" есть "потому". Сами ответите, если
подумаете. Во-первых, что моделируется? Не только память. Психика. Мысли,
желания, воспоминания, сны. А мысль не всегда логична, ассоциации не
всегда понятны, и воспоминания возникают не в хронологической
последовательности. И не удивляйтесь дробности или хаотичности увиденного
- это не фильм. Жизнь, воскрешенная памятью, и не может быть иной.
Попробуйте вспомнить какой-нибудь особенно памятный вам день из прошлого.
Только последовательно, с утра до вечера. Ничего не выйдет. Как ни
напрягайте память, именно стройности и последовательности не получится.
Что-то забудете, что-то пропустите, что-то вспомнится ярко, что-то смутно,
что-то ускользнет, совсем уже зыбкое и неопределенное, и вы будете
мучиться, пытаясь поймать это ускользающее воспоминание. Но все-таки это
жизнь: Пусть смутная и алогичная, но действительная, не придуманная. А
есть и ложная.
Я не понял:
- Ложная? Почему ложная?
- Воображаемая, - пояснил он. - Та, которую вы создаете только силой
своей прихоти, мечты или просто предположения. Скажем, вспоминаете
прочитанное, увиденное в кино, воображая себя героем, представляя эту
сочиненную кем-то жизнь как реальную действительность, или сами сочиняете,
фантазируете, словом, придумываете. И хорошо, что мы с вами пока еще не
познакомились с такой, с позволения сказать, жизнью... Пока... - задумчиво
повторил он. - Встреча не исключена. Нет, не исключена! Видите, еще
клубится...
Красная муть все еще струилась по лестнице. Я вздохнул: