"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Всадники ниоткуда (Трилогия "Всадники ниоткуда", #1)" - читать интересную книгу автора

римляне.




ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СОТВОРЕНИЕ МИРА


9. "ГИБЕЛЬ "ТИТАНИКА"

В Москве мне не повезло: перенести лютую антарктическую зиму, ни разу
не чихнуть в шестидесятиградусные морозы и простудиться в осенней
московской слякоти, когда даже ночью синий столбик в термометре за окном
не опускался ниже нуля. Правда, в ближайший вторник медицина обещала мне
полное выздоровление, но в воскресенье утром я еще лежал с горчичниками на
спине, лишенный возможности даже спуститься к почтовому ящику за газетами.
Впрочем, газеты принес мне Толька Дьячук, мой первый визитер в это
воскресное утро. И хотя по приезде из Мирного он сразу же вернулся к себе
в Институт прогнозов, к своим картам ветров и циклонов, и в нашей возне с
розовыми "облаками" не участвовал, я искренне обрадовался его приходу.
Слишком близко и тревожно было все пережитое вместе месяц назад, да и
визитером Толька был покладистым и удобным. В его присутствии можно было
сколько угодно молчать и думать о своем, не рискуя обидеть гостя, а его
шуточки и "поливы", или, попросту говоря, вранье, не обижали хозяина. В
общем, гость уютно сидел в кресле у окна и мурлыкал под гитару что-то им
же сочиненное, а хозяин лежал, терпел укусы горчичников и почему-то
вспоминал свой последний день в Мирном, когда мы вместе с Костей Ожогиным
опробовали новый, только что полученный из Москвы вертолет.
Ожогин прибыл в Мирный с новой партией зимовщиков и о розовых "облаках"
узнал, что называется, из десятых рук. Знакомство его со мной началось со
страстной просьбы показать хотя бы несколько кадриков из моего фильма. Я
показал ему целую часть. В ответ он предложил мне опробовать вместе с ним
над океаном у берега его новый скоростной вертолет. А наутро - мое
последнее утро в Мирном - зашел за мной и "по секрету" сообщил о какой-то
"очень странной штуковине". Вертолет его всю ночь простоял на льду, метрах
в пятидесяти от кромки, где пришвартовалась "Обь". Вечером Ожогин, по его
словам, отпраздновал приезд с ребятами: "Выпил чуток, а перед тем как
заснуть, сгонял на лед взглянуть на машину. Смотрю: не один вертолет, а
два рядышком. Я решил, что новый выгрузили, повернулся и пошел спать. А
утром гляжу: опять один стоит. Спрашиваю у инженера-механика, где же
второй, а он смеется. У тебя, говорит, в глазах двоилось, глотнул,
наверно. А сколько я глотнул? Полтораста, не больше".
Я сразу заподозрил истинных виновников этого раздвоения, но о своих
соображениях по поводу "странной штуковины" ничего не сказал, только
Прихватил с собой камеру: чуяло сердце, что пригодится. Так и случилось.
Мы шли примерно на трехсотметровой высоте над океаном, у самой кромки
ледяного припая. Отчетливо виднелись выгруженные с теплохода ящики и
машины, мелкое ледяное крошево у берега и голубые айсберги в чистой воде.
Самый крупный из них высился в нескольких километрах от берега, он даже не
плыл, не покачивался на волнах, а прочно сидел в воде, цепляясь гигантской