"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Серебряный вариант (Трилогия "Всадники ниоткуда", #3)" - читать интересную книгу автора

полнее раскрыть Стила.
- Государство - это народ и его хозяйство, - заявляет он, как с
сенатской трибуны.
- Но ведь народ - неоднородная масса. - Я ищу слова, подходящие для
понимания Стила. - Это богатые и бедные, аграрии и мелкие фермеры,
заводовладельцы и рабочие, хозяева и слуги. И народным хозяйством
управляют, увы, не слуги, а хозяева.
- А как же иначе? - искренне удивляется Стил. - Правда, хозяева бывают
разные. Одни больше заботятся о благе народа, другие меньше. У нас в
сенате больше Двух третей популисты - защитники народа.
- Но не все же популисты единомышленники? - снова подбираюсь я к
главному.
Сенатор не принимает вызов.
- Есть, конечно, горячие головы, их приходится остужать... - нехотя
цедит он. - Кстати, за этим мыском и находится устье канала, а там и
поместье недалеко, - меняет он тему. И только после нескольких наших
гребков добавляет: - По своему состоянию и положению я мог бы вступить в
партию "джентльменов". У меня несколько тысяч акров земли, скотоводческое
ранчо, молочная ферма и прочные связи с оптовиками. Но я, как и отец,
предпочитаю быть популистом. Народником.
Нет, это был не Стил-отец, занимавшийся сельским хозяйством вопреки
полицейским законам, не Стил-революционер и подпольщик, а
Стил-землевладелец, Стил-сенатор, хорошо усвоивший разницу между хозяевами
и слугами.
Так мы еще ближе подошли к пониманию современного "рая без памяти".



5. ПРОГРЕСС ИЛИ РЕГРЕСС?

Итак, я в том же доме, куда мы приехали пятьдесят лет назад по здешнему
времени. Тогда шел десятый год первого века, ныне - шестидесятый. Дом
причудливой деревянной архитектуры с разновеликими окнами и дверьми стоит
на холме над бывшим ериком. Он словно совсем не постарел. Та же
кораллового цвета жимолость на стенах, та же обегающая дом деревянная
галерея, только крыша подновлена толстым слоем недавно срезанной и
спрессованной соломы, выдвинутой длинным козырьком над этой обвитой
цветущим вьюнком галереей, да вместо ступеней из плоских, вдавленных в
землю валунов к дому ведет широкая лестница из тесаного камня. И забора из
высоких нетесаных бревен с узкими бойницами уже нет, его заменил чугунный
рисунок насквозь просматривающейся ограды.
Одно из окон нашей комнаты выходит в густой фруктовый сад, другое - в
ясеневую рощицу, полукольцом охватывающую дом, - единственный лесной оазис
среди выкорчеванного на километры леса, вместо которого гектар за гектаром
тянутся пшеничные и кукурузные поля. Стил уже показал нам их, прокатив по
проселку в открытой двухколесной "американке", запряженной парой
породистых рысаков. Видели мы и птицеферму, и скотный двор, которому в
свое время позавидовал бы любой российский помещик, вместительные амбары
для зерна, огороды и молочное хозяйство с маслобойками и сыроварней.
Что изменило Стила, превратило из двадцатилетнего романтического парня,