"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Глаза века (Сборник "Мир приключений")" - читать интересную книгу автора

вылезли у темной кирпичной церкви, грузно подымавшейся над соседними
бревенчатыми домами, выкрашенными однотонно густо - "под свинец". В одном
из таких домишек с крохотными, подслеповатыми окнами за церковью и жила
Катя Ефимова.
- Проходным двором пойдем или переулком к вокзалу? - (Просил я
Володьку.
- Не все ли равно?
- Вокзал посмотришь.
- Киевский?
- Брянский, - поправил я. - Новый. Недавно построили.
- Знаю, - сказал Володька, - пятьдесят лет стоит - все такой же.
Загадочность его слов не удивила меня - я просто не вслушивался:
неудержимое желание вернуться, уехать, не встретившись с Катей, ничего не
сказать ей, сковывало движения и мысли. Ах, как хотелось, ни о чем не
думая, вскочить в тот же трамвайный вагон, уже повернувший назад у заставы
и со знакомым звоном приближающийся к остановке! В то далекое воскресенье,
тень которого вдруг снова приобрела блеск и движение, я так и сделал.
Поехал, чтобы рассказать все Кате, и с этой остановки вернулся обратно. Я
не мог, не мог признаться ей в том, что потерял записку Егора.
Но сейчас надо мной тяготела воля Володьки.
- Что стоишь? - строго спросил он. - Идем.
Во дворе за глухой дверцей в воротах на нас пахнуло таким стойким
запахом выгребной ямы, от которого молодые побеги единственного здесь
тополя, казалось, свертывались и жухли. Ни травинки не пробивалось вокруг
него на бурой земле. Перевязанный по узловатому, искривленному стволу
толстой веревкой, он походил на умирающее в неволе животное.
На веревке, протянутой к дому, простоволосая женщина в шерстяном
платке, наброшенном на плечи, развешивала только что отжатое,
выполосканное белье. Она стояла спиной к нам и не обернулась на скрип
калитки. Но я знал, что это была Катя. Именно такой я и запомнил ее здесь,
когда привез как-то письмо Сашка.
- Катя, - позвал я робко.
Она обернулась.
- Шурик? - удивилась она. - Что-нибудь случилось?
- Вы понимаете, - начал я, подбирая тяжелые, как булыжники, слова, -
Егор, наш истопник, написал вам записку, а я...
- Тихо! - строго оборвала Катя. - Давай записку.
- Нет ее, - не глядя на Катю, пробормотал я.
- Потерял?
- Нет, но...
- Где же она?
Я объяснял, путался и краснел. Поняла ли она что-нибудь, не знаю,
только Володька, перебивая меня, сказал:
- Он ее наизусть выучил.
- Да-да, - подхватил я, - ей-богу. От слова до слова.
- Говори, - поощрила она сдержанно.
Строгие ее глаза смотрели осуждающе и настороженно.
Я повторил текст записки так, как его запомнил. По лицу ее будто
скользнула тень - мне даже показалось, что оно осунулось и постарело.
- Ты ничего не перепутал? - спросила она.