"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Глаза века (Сборник "Мир приключений")" - читать интересную книгу автора

тщательно зачесаны на виски. Он равнодушно-вопрошающе оглядел нас и
спросил хрипловатым баском:
- Вам кого?
- Разрешите войти, молодой человек, а там уж мы потолкуем, - сказал я
и, чуть-чуть отодвинув удивленного гимназиста, шагнул в переднюю.
Володька на цыпочках осторожно вошел за мной.
- Вам кого? - повторил гимназист. - Никого дома нет.
- Ваш папаша, наверно, в отъезде? - спросил я. - А матушка?
- На службе, - сказал гимназист и повел бровью.
Он выглядел до жути знакомым и вместе с тем странно чужим и далеким. И
почему-то на него мне было неловко смотреть. Я отвел глаза и заглянул из
двери в столовую. Она показалась мне до смешного крохотной, нелепо
уменьшенной по сравнению с той, какая запомнилась с детства. Но герани
по-прежнему пламенели на подоконниках, а на залитом чернилами дубовом
столе были разбросаны в беспорядке учебники и тетради. Гимназист,
очевидно, делал уроки. Я даже знал, что упрямо не давалось ему - та самая
задача по тригонометрии, которую пришлось списать потом у Ефремова. Ну
конечно, у гимназиста были перепачканы чернилами пальцы. Даже почернели,
особенно под ногтями. Как четко иногда запоминаются пустяковейшие детали!
- И Прасковьи Ивановны нет? - спросил я, выдвигая стул и усаживаясь на
границе столовой и передней.
- Она часа через два придет, - сказал гимназист. Бровь его поднялась
еще выше.
- Вот что, Шурик. Я дядя Петя из Питера. А это Володька.
Я знал, что говорил. В Петрограде тогда жил сводный брат матери,
которого у нас звали дядей Петей. О нем и его сыне, тоже Володе, ученике
одного из петроградских реальных училищ и моем сверстнике, я только слышал
в детстве, но никогда не видал их: дядя Петя с нашей семьей даже не
переписывался.
- Знакомьтесь, - сказал я Володьке, все еще стоявшему у двери в
передней и не решавшемуся шагнуть вперед.
Он смотрел на гимназиста с таким исступленным любопытством, что даже
тот улыбнулся.
- Ты в каком классе?
- В де... - начал было Володька и осекся, вспомнив, что порядковые
номера классов у них не совпадают.
- В седьмом, - сказал я. - Так же, как и ты.
Они стояли друг против друга, как боксеры, впервые встретившиеся на
ринге, осторожно и неуверенно пожимая протянутые руки. В чем-то оба были
очень похожи.
- Ты, кажется, хотел уходить. К друзьям, наверно, - полувопросительно
сказал я, отлично зная, куда и зачем он хотел уходить. - Возьми с собой
Володьку - он вам не помешает. А я тетю Пашу дождусь.
До сих пор суровое, нескрываемо недовольное лицо гимназиста вдруг
просветлело. В то воскресенье, которое я вызвал из прошлого, мне
действительно нужно было уйти. У моего одноклассника Колосова собирались
днем участники наших гимназических новаций и споров.
Гимназист критически оглядел Володьку и, видимо, остался доволен.
Форменный китель и Володькины брюки были тщательно отутюжены.
Неопределенного фасона начищенные ботинки также не вызывали никаких