"Дэниел Абрахам. Предательство среди зимы ("Суровая расплата" #2)" - читать интересную книгу автора

Будешь выводить на двор пьяниц и вышибать деньги из жадных гостей.
- Ты мало платишь, - возразил Ота, - Старый Мани говорил.
- Могу накинуть за то, что ты греешь мне постель.
- Может, сначала предложишь доплату Старому Мани? Он здесь подольше
меня.
Киян больно шлепнула его по груди, свернулась калачиком и прижалась
теснее. Он невольно потянулся к ней всем телом, ее тепло манило его, как
знакомый запах. Она провела пальцами по татуировке у него на груди - от
времени краска побледнела, некогда четкие линии размылись.
- Если серьезно, - устало проговорила Киян, - я взяла бы тебя, если б
ты хотел остаться. Ты мог бы жить здесь, со мной. Помогать мне.
Он погладил ее по волосам, перебирая кончиками пальцев прядь за прядью.
В черном было много седины, отчего Киян казалась старше своих лет. Ота знал,
что она седая с детства, будто родилась старой.
- Ты мне никак жениться предлагаешь?
- Быть может. Особой нужды нет, но... чем не выход. Не бойся, я не
охочусь за мужьями. Поженимся, если так тебе будет лу...
Он остановил ее нежным поцелуем. Они не виделись несколько недель, и он
сам не думал, что так соскучился по ее губам. Дорожной усталости как не
бывало, тревога перестала теснить грудь, и Ота дал любви себя утешить.
Наконец дыхание Киян стало ровным и глубоким, она сонно обняла его, и Ота
тоже заснул.
Утром он проснулся первым, выскользнул из кровати и тихо оделся. Солнце
еще не встало, но небо на востоке посветлело, а птицы заливались звонкими
трелями. Ота перешел через старый каменный мост в Удун.
Удун, город на реке Киит, был весь заплетен кружевом каналов и дорог.
Под высокими мостами свободно проходили баржи; зеленая вода лизала старые
каменные ступени, утопающие в речном иле. Ота остановился у прилавка на
большой площади и обменял две полоски меди на толстый ломоть медового хлеба
и пиалу горячего черного чая.
Вокруг медленно пробуждался город: улицы и каналы заполнялись
торговцами и купцами; на каждом углу и даже на плотиках, пришвартованных к
берегу, заводили песни нищие; по широким мостовым тащили телеги работники. В
солнечных лучах порхали птицы: синие, красные, желтые, травянисто-зеленые,
рассветно-розовые... Удун - поистине город птиц, думал Ота, поедая завтрак
под щебет и чириканье.
Дом Сиянти размещался в лучшей части города, чуть ниже по реке, чем
дворцы. Здесь воду еще не загрязняли тридцать тысяч мужчин, женщин и детей.
Кирпичные строения возвышались на три этажа, а в канале толклись барки,
выкрашенные в красный и серебристый - цвета Дома. На арке, ведущей в
парадный двор, были изображены солнце и звезды. Ота ступил под нее и будто
вернулся домой.
Амиит Фосс, распорядитель посыльных, уже был на месте: учил уму-разуму
трех подмастерьев. Правда, не кулаками, а насмешками и колкостями.
Ота вошел и принял позу приветствия.
- А-а! Пропащий Итани! А ты знаешь, что на языке Империи "итани-на" -
это полоумный?
- При всем уважении, Амиит-тя, вы ошибаетесь.
Распорядитель ухмыльнулся. Одна из учениц - девчонка тринадцати лет -
что-то сердито прошипела; мальчик рядом с ней хихикнул.