"Дэниел Абрахам. Предательство среди зимы ("Суровая расплата" #2)" - читать интересную книгу автора

ненавидеть.

В открытое окно задувал прохладный ветерок, пахнущий соснами и дождем.
Ота Мати, шестой сын хая Мати, лежал и слушал звуки воды: как барабанят
капли по дорожным плитам и черепице, как плещется о берег река. В очаге
плясал и плевался искрами огонь, но Оте было зябко до гусиной кожи. Он не
стал зажигать потухшую ночную свечу: как придет утро, так придет.
Дважды скрипнула дверь. Ота будто не заметил.
- Опять хандришь, Итани! - Киян назвала его ложным именем, которое он
сам себе выбрал. Другого она не знала. Голос женщины был тихим, но звучным и
красивым, как у певицы.
Ота повернулся на бок. Киян - как обычно, в строгой рабочей одежде -
присела у решетки очага. Ота залюбовался гладкой смуглой кожей, выбившейся
на свободу прядью, узким лицом... Когда она усмехалась краем рта, то
напоминала ему лисичку.
Киян подбросила в огонь полено.
- Я уж думала, ты заснул.
Он вздохнул и изобразил одной рукой жест раскаяния.
- Не извиняйся. Мне здесь не хуже, чем в чайной, но Старый Мани хотел
тебя о чем-то расспросить. Или упоить тебя, чтобы ты с ним орал неприличные
песенки. Он по тебе скучал, между прочим.
- Тяжко быть любимчиком Старого Мани.
- Не смейся! Большинство и этим не может похвастаться. Смотри, станешь
старым брюзгой похуже него, и кто тебе нальет вина за бесплатно?
- Извини, я не хотел ерничать. Просто...
Он вздохнул. Киян закрыла окно и зажгла ночную свечу.
- Просто у тебя хандра. А еще ты лежишь голый на холоде, потому что
сделал что-то гадкое и решил за это себя наказать.
- А-а, - протянул Ота, - понятно!
- Да, - сказала она, развязывая пояс. - Вот именно. Итани, от меня
ничего не утаишь. Лучше выкладывай все начистоту.
Ота задумался. "Я не тот, кем назвался. Итани Нойгу - имя, которое я
выбрал в детстве. Мой отец при смерти, а братья, которых я едва помню, скоро
перебьют друг друга. Вот мне и грустно". Интересно, что бы сказала Киян. Она
гордится тем, что его понимает. Думает, что разбирается в людях, знает, что
у них в голове. Только как-то не верится, что она обо всем догадалась.
Киян сняла все с себя, легла рядом и накрыла их обоих теплыми одеялами.
- Ты нашел в Чабури-Тане другую? - спросила она
полушутя-полусерьезно. - Твое сердце или другую часть тела похитила юная
танцовщица, и ты не знаешь, как со мной проститься?
- Я ведь посыльный. У меня женщина в каждом городе. Сама знаешь.
- Врешь. У других - возможно. Но не у тебя.
- Да ну?
- Ага. Я полгода пыталась привлечь твое внимание. Перепробовала все,
разве только нагишом перед тобой не бегала. Ты не так долго бываешь в других
городах, чтобы другая тебя добилась... Эй, не тронь одеяло! Тебе, может, и
хочется мерзнуть, а мне нет.
- Наверное, я просто старею.
- В твои-то тридцать три зимы? Что ж, когда тебе надоест шляться по
свету, я с удовольствием возьму тебя на работу. Лишняя пара рук не помешает.