"Федор А.Абрамов. Алька (про колхозников)" - читать интересную книгу автора

возле девок.
Трутся вроде так, из-за своего веселого характера, а на уме-то у
них-как бы какую девчонку прижать да облипить.
Девки со смехом, с визгом рассыпались но лугу, ну, а Ллька осталась.
Чего ей сделается? А насчет того, чтобы осудить ее за вольность, это
сейчас никому и в голову не придет. На публике, на виду у всех-тут все за
шутку сходит.
Но все-таки она не считала ворон, когда Василий Игнатьевич взял ее в
оплет (просто стон испустил от радости) - туфлями начала молотить по
мокрой, потной спине. Крепко, изо всей силы. Потому что, если говорить
правду, какая же это радость-осатанелый старик тебя тискает?
Возня на этот раз была короткой, даже до "куча мала" не дошло дело.
Старухи и женки завопили:
- Хватит, хватит вам беситься-то! Не видите, что над головой.
Над головой и в самом деле было не слава богу: тучки пухлый катались.
Как раз такие, из которых каждую минуту может брызнуть. Но тучки эти еще
куда ни шло - ветришко начал делать первые пробежки по лугу.
Василий Игнатьевич кинулся к своим граблям, брошенным возле копны, -
теперь уж не до шуток. Теперьубиться, а до дождя сено сгрести.
- Девчата, девчата, поднажми! - закричал.
А девчата разве не свои, не колхозные? Неужели не понимали, какая беда
из этих тучек грозит? Разбежались с граблями по всему лугу еще до
председательской команды.
Коля-лакомка, весь мокрый (два ведра воды девки РЫлили), на бегу кинул
свой пиджак: постели, мол, на сене мягче сидеть.
Но Алька даже не посмотрела на пиджак. Она быстро надела свои шикарные
туфли на широком модном каблуке, схватила чьи-то свободные грабли и давай
вместе со всеми загребать сено. Потому что, ежели сейчас рассесться на
виду у всех, как предлагает ей Коля-лакомка, разговоров потом не
оберешься. Старухи и женки все косточки перемоют, да и девчонки не будут
на запоре рот держать.
Василий Игнатьевич дышал, как загнанная лошадь, охапки поднимал с воз и
все-таки не успевал копнить все сено. Пигалицы, самая мелкота, вились
вокруг него, а ковыряли грабельками-росли перевалы.
Ему пыталась подсобить Катя Малкнна, внучка старой Хрнстофоровны, такая
же совестливая да сознательная, как сама Христофоровна. Да разве это по
ней работа?
И вот Алька начала понемногу захватывать сено, так, чтобы поменьше
мельтешилась в глазах эта трудолюбивая малявка, потому что охапки носить
она не приспособлена сегодня-не та одевка, а во-вторых, с какой стати
рвать жилы? Рогатка, что ли, у нее во дворе плачет?
Но бабы, до чего хитры эти бестии бабы!
- Алька, Алька, не надорвись!
- Алька, Алька, побереги себя!
Ну и тут она не выдержала.
Знала, помнила, что подначивают, нарочно заводят, а вот, поди ты, -
завелась. Сроду не терпела срамоты на людях.
В общем, колесом завертелось все вокруг. Василий Игнатьевич-охапку,
она-две, Василий Игнатьевичшаг, она -три.
Белая кофточка на ней взмокла (с превеликим трудом достала в одном