"Сергей Александрович Абрамов. Стоп-кран (Театральная фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

государственные бабки тратили, чтобы потом шакалить возле хорошего дела,
так?.. - Ким намеренно нажимал на жаргон, чтоб вышло погрубее, чтоб
суперуравновешенная мадам обозлилась и пошла в атаку, а стало быть,
раскрылась, позволила бы себе кое-чего лишнего брякнуть. - И здесь вы ля-ля
разводите - высокий образ! символ! громадье планов! - а в вашем Светлом
Будущем еще конь не валялся... Утопили дело в лозунгах, завалили словами, и
- хрен с ним, пусть под откос катится... Что скажете, тетенька?
- Вы хам, - сказала тетенька.
Нет, подумал Ким, она еще не до конца обозлилась, надо добить.
- Я, может, и хам, - согласился он, - но вы хуже. Вы - дармоеды.
Буквально: даром едите. На вас, бездельников, все ишачат, тащат ваш паровоз
к Светлому Будущему на ручной тяге, а вы, блин, за чужой счет хаваете,
шак-калы-ы!
Всю эту похабень Ким нес, как бы он выразился, от фонаря, на чистой
терминологии. Он по-прежнему не имел понятия: кто перед ним. Не исключено
было, что лишь на время пути мадам присела под фикус с аспарагусом, а вне
железнодорожной полосы отчуждения она - ударница и застрельщица трудовых
починов, а все Большие Начальники - не начальники вовсе, а группа
туннельщиков-забойщиков на временном отдыхе: рожи у них и вправду забойные,
поперек себя шире... Но ведь похабень от фонаря как раз и задумывалась Кимом
для того, чтобы больнее ударить, обидеть, сломать. Пусть сейчас мадам
встанет и вмажет Киму по физиономии. Пусть она рванет на груди английский
костюм и делом докажет, что Ким не прав, что он - демагог и болтун. Докажет
и покажет, куда этот поезд катится, дымкою маня, - так вроде бы пелось в
давней хорошей песне...
И ведь добился-таки своего, демагог и болтун!
Почти разъяренная мадам встала во весь свой нехилый рост - как там в
соответствующих романах пишется? - сверкнула очами, грудь ее взволнованно
вздымалась, а щеки раскраснелись от праведного гнева (так пишется, так,
автор такое неоднократно читал).
- Шакалы? - с хорошо слышимой злостью спросила она. - Хаваем за чужой
счет?.. Что ты понимаешь, сопляк! Если кто здесь и работает, так это мы.
Только мы! И без нас ни-че-го не будет: ни Светлого Будущего, ни дороги к
нему, ни даже страны не будет. Мы ее держим...
- Не шакалы, выходит, ошибся, - вроде бы сам с собой заговорил Ким, - а
вовсе атланты и кариатиды. Странодержцы - вот! Хороший термин...
Говорил сам с собой, а мадам - как и требовалось - прекрасно
расслышала.
- Хороший термин, - подтвердила. - Главное - точный. А теперь ты
убедишься в его справедливости.
- Это как? - успел поинтересоваться Ким, потому что на дополнительные
вопросы времени уже не было.
Впрочем, и на этот, невольный, устного ответа он не получил, зато
визуальный последовал незамедлительно. Мадам стремительно подлетела к стене
(не к той, где японка, а к противоположной), полностью заклеенной
закордонными фотообоями. Они превратили скучную линкрустовую переборку в
старую кирпичную стену. На ней висели (якобы!) старинные натюрморты,
выполненные в манере Снайдерса. По ней тянулся (якобы!) темно-зеленый плющ.
В нее был встроен (якобы!) уютный камин - с мраморной облицовкой, с кованой
фигурной решеткой, за которой плясало (якобы!) пламя, лизало хорошо