"Чинуа Ачебе. Стрела бога" - читать интересную книгу автора

Обику, за которым не признавал сколько-нибудь серьезной вины. Он кликнул
свою дочь Акуэке и велел ей встать возле него.
- Видели бы вы, на что она была похожа в тот день, когда вернулась
домой! Неужели у вас в деревне принято такое обхождение с женами? Если таков
ваш обычай, то прямо вам скажу, что со своей дочерью так обращаться я не
позволю.
Мужчины из Умуогвугву согласились, что Ибе действительно давал волю
рукам и что посему никто не может упрекнуть Обику, защитившего свою сестру.
- Ведь и мы о защите думаем, когда в молитвах наших просим Улу и
предков приумножить наш род! - сказал их предводитель. - Конечно, много
людей - много ртов, но если нас много, никто не посмеет чинить нам
неприятности, и наши дочери смогут высоко держать голову в домах своих
мужей. Так что мы не очень сильно виним Обику. Верно ли я говорю? - Его
спутники ответили утвердительно, и он продолжал: - Мы не можем сказать, что
твой сын поступил неправильно, заступившись за свою сестру. Однако одного мы
никак не поймем: зачем надо было вытаскивать из дома и уносить из деревни
взрослого мужчину, не мальчишку какого-нибудь? Ведь поступить так - это все
равно что сказать: "Ты - пустое место, ничто, а родичи твои не могут за тебя
заступиться". Вот чего мы не понимаем. Мы пришли не поучать тебя мудрости, а
с просьбой просветить нас в нашей глупости, ибо свояк не ходит к свояку,
чтобы учить его уму-разуму. Мы хотим, чтобы ты сказал нам: "Вы ошибаетесь;
дело обстоит так-то и так-то". Мы удовлетворимся твоим объяснением и
отправимся домой. Если впоследствии нам станут говорить: "Вашего родича
избили и унесли", - мы будем знать, что ответить. Наш великий свойственник,
я приветствую тебя.
Эзеулу употребил все свое искусство говорить, чтобы умиротворить
свойственников. Домой они ушли в лучшем расположении духа. Но было не
похоже, что они станут уговаривать Ибе, чтобы он поторопился явиться к
Эзеулу с пальмовым вином и просить о возвращении к нему жены. Судя по всему,
она надолго задержится в доме отца.
Поужинав, Обика пришел в хижину Эзеулу, где, помимо отца, были Эдого,
Одаче и Нвафо. Как обычно, за всех братьев говорил Эдого.
- Завтра афо, - сказал он, - и мы пришли спросить, какая у тебя есть
для нас работа.
Эзеулу на минуту задумался, как если бы этот вопрос застал его
врасплох. Затем он спросил у Обики, много ли осталось работы на его новой
усадьбе.
- Только амбар для жены, - ответил Обика. - Но с этим можно подождать.
Все равно он будет стоять пустой, пока не наступит пора убирать кокоямс.
- Ни с чем ждать нельзя, - отрезал Эзеулу. - Новобрачная не должна
приходить в недостроенный дом. Я знаю, что в нынешний век подобные вещи не
беспокоят. Но покуда мы живы, мы будем и впредь указывать, как надлежит
поступать правильно. Эдого, вместо того чтобы работать завтра на меня,
будешь вместе с братьями и женщинами достраивать амбар. Если у Обики нет
стыда, то у всех нас он есть.
- Отец, позволь мне сказать слово, - вымолвил Одаче.
- Я слушаю тебя.
Одаче откашлялся, словно не решаясь заговорить.
- Наверное, им запрещено помогать строить амбар для своих братьев, -
брякнул Обика.