"Аркадий Григорьевич Адамов. Черная моль " - читать интересную книгу автора

доставая из кармана мятую пачку "Прибоя". - Как она, жизнь-то?
- Живем, не тужаем, работу уважаем, - беспечно откликнулся Сенька. -
Чего это ты сегодня так поздно?
- В милиции был.
- Схватил приводик? - недоверчиво воскликнул Сенька, и рыжие глаза
его загорелись нестерпимым любопытством.
- Вроде того, - усмехнулся Клим. - Теперь вот два раза в неделю
придется патрулем ходить комсомольским, всякую там шпану подбирать.
- Фюи! - присвистнул Сенька. - Работка! И ты согласился?
- А чего же делать-то?
- Я, между прочим, мировую книжку прочел, - неожиданно сообщил
Сенька. - Называется "Капитан Сорви-голова". Этот парень хотя француз, но
вроде нашего Павки Корчагина. Против английских империалистов, понимаешь,
воевал, за буров. Дело, понимаешь, в Африке происходило. А те, англичане,
действовали с позиции силы. Ну, он им и влил! Ох, сильная книга!
- Против нашего Корчагина он слаб, этот капитан, - солидно возразил
Клим.
- Ну и что? А книга какая! Я так считаю: если разговорной речи и
приключений много - вот интересно. А философия - она, знаешь, для пожилых.
Сделаешь себе отчет, что прочел, - и все.
- Одна философия - это, конечно, нуль, - согласился Клим. - Нужна
конкретная жизнь.
- Конкретная! - насмешливо повторил Сенька и вдруг, оживившись,
спросил: - А что, этого вашего кладовщика нашли или нет?
- Вроде нет.
- Он небось еще и шкурок со склада попер до черта?
- Если так, то далеко не убежит, найдут.
- Как же! Теперь, брат, жулик умный стал.
- Ну, насчет жулика - это пока рано говорить. Человек он вроде был
неплохой. Из армии только. И мало что. Может, он от жены сбежал? Ведь еще
какая попадется! От другой и на край света подашься! - убежденно, тоном
много повидавшего и испытавшего человека возразил Клим.
- Все девки хороши, откуда только ведьмы жены берутся?
- Ну, положим, девушки тоже разные бывают.
- Точно! Вот и я говорю, - подхватил Сенька. - К примеру, заходит к
нам сегодня одна мадам. Так уж, немолодая, лет под тридцать. Одета -
фу-ты, ну-ты! И лиса на шее чернобурая, и на голове лисий хвост торчит, и
шубка вся бутылкой вниз, по последней моде, а рукава такие, весь туда
залезешь. Брови - во, ниточка, и губы измазаны. Ей, видите ли, надпись
сделать надо на серебряной пластинке к кожаной такой папке.
- Ну и что?
- Что? А надпись знаешь какая? "Дорогому Коленьке в день
шестидесятилетия. Твоя Мила". Это как понимать? Факт! Муженька подцепила
лет на тридцать постарше себя. Это любовь, я тебя спрашиваю? Нету
настоящей любви...
- Скажешь!
- А что? Вон в "Вечерке" одни объявления о разводах печатают.
- Ну, конечно. Сколько в Москве народу живет - и сколько объявлений.
Сравнил.
- Не успевают. Постепенно всех перепечатают. Будь спокоен.