"Григорий Адамов. Завоевание недр" - читать интересную книгу автора

ста килограммов породы с золотом, тщательно завязал их и уложил в верхнюю
камеру. Он отметил в путевом журнале, который они с Брусковым исправнейшим
образом вели, показания специального прибора о глубине залегания золотой
жилы:
- Четыре тысячи тридцать восемь метров...
Можно было подумать, что он собирается в будущем вернуться сюда...
На часах-календаре нескончаемой вереницей проходили сутки за сутками. В
произвольной смене электрического света и тьмы время потеряло свой смысл и
ощутимость.
Чем глубже проникал снаряд в толщу земной коры, тем плотнее становились
встречаемые породы.
В конце восьмого километра снаряд вступил в слой первозданного гнейса
исключительной твердости. Огромное давление вышележащих масс, давление,
которое трудно себе даже представить, придало гнейсу твердость значительно
выше обычной.
Продвижение снаряда замедлилось до семи метров в час. Температура
породы поднялась до 280° Цельсия.
Мареев давно, уже с пятого километра, заметил слишком быстрое
возрастание геотермического градиента. Геология на опыте достигнутых
новейшей техникой бурения глубин считала твердо установленным законом
среднее возрастание температуры на 3° Цельсия через каждые сто метров
глубины.
Однако уже в конце седьмого километра аппаратура снаряда вместо
200-210° Цельсия, как следовало ожидать, показывала температуру окружающих
пород в 230° Цельсия. Мареев объяснял это резкое повышение температуры
какими-либо неизвестными еще химическими процессами, протекающими в породе
под влиянием непрерывного огромного давления.
Когда температура в конце восьмого километра поднялась до 280° - на 40°
выше ожидаемой, он решил остановиться и произвести генеральное
обследование снаряда, его бурового аппарата, оболочки, архимедова винта.
Сообщить Брускову о своем беспокойстве, посоветоваться с ним Мареев
опасался. Брусков стал последнее время совершенно неузнаваемым. Он
осунулся, похудел, сделался вялым и в то же время пугливым до
чрезвычайности. Резкий скрежет или визг, проникавший иногда внутрь снаряда
от работы бурового аппарата, неожиданный стук, звон разбитого стакана
заставляли его вскакивать в ужасе, в холодном поту даже во время глубокого
сна.
Однако о необходимости остановки снаряда для осмотра Мареев осторожно,
между прочим, в разговоре, как о пустяковой вещи, сообщил Брускову. Тот
отнесся к этому сообщению безразлично.
Мареев выключил рубильник, моторы прекратили свое непрерывное гудение,
прекратилось рычание резцов коронки и шорох земли за оболочкой. Плотная,
звенящая тишина наполняла снаряд - такая необычная, странная, что люди
чувствовали себя в ней беспокойно и тревожно.
Четыре часа они осматривали, исследовали, проверяли рентгеном состояние
снаряда. Все было в порядке. Ни оболочка, ни винт не обнаружили никаких
признаков деформации под влиянием трения и высокой температуры.
Высококачественная четверная, легированная сталь, полученная по способу
Лаврова и фефера, специально для постройки снаряда, вполне оправдала себя.
Резцы и ножи, которые должны были автоматически подаваться вперед в