"Григорий Адамов. Завоевание недр" - читать интересную книгу автора

случае стачивания и одновременного затачивания, остались в первоначальном
размере и положении.
Снаряд снова тронулся в путь.
Приближалась глубина, намеченная для установки термоэлектрической
батареи.
Гнейс продолжал окружать снаряд, но на середине девятого километра от
поверхности он стал обнаруживать понижение своей твердости. Если раньше,
за полкилометра до этого, по шкале твердости он достигал почти девятого
места, места карборунда, то теперь его твердость опять спустилась на
восьмое место.
Вместе с тем температура возрастала гораздо быстрее, чем следовало
ожидать:
она доходила уже до 300° Цельсия.
Все это очень озабочивало Мареева. Чем объяснить такой быстрый рост
температуры? Не приближается ли снаряд к какому-нибудь высоколежащему
очагу магмы - расплавленной массы? Может быть, где-то здесь, на
сравнительно небольшой глубине, проходил поток магмы, соединяющий два
больших ее пространства?
Если так будет идти дальше, то на намеченной глубине в десять
километров температура может оказаться значительно выше тех 365°, на
которые рассчитан проект термоэлектрической установки. Тогда имеет смысл
добиваться не обязательно десяти километров глубины, а только лишь той
температуры, какая нужна по проекту. В конце концов это даже выгодно, это
сократит путь и время пребывания под землей. Хотя интересно, конечно,
пробиться как можно глубже, узнать, что там, в каком состоянии находятся
горные породы у границ магмы.
Но нет, Михаил совсем расклеился. Чем меньше он пробудет под землей,
тем лучше...
Мареев передал все эти свои соображения на поверхность - Комитету по
сооружению подземной термоэлектрической станции при Совнаркоме СССР,
высшему правительственному органу, которому он был непосредственно
подчинен. Комитет согласился с этими соображениями и предложил Марееву по
достижении температуры в 365° Цельсия остановиться, установить батарею и
возвращаться на поверхность.
Узнав об этом распоряжении, Брусков оживился.
- Значит, мы скоро остановимся! - радостно говорил он Марееву. - Как
хорошо!
Я устал... Мне порой казалось, что конца не будет нашему спуску... что
мы никогда не вернемся наверх, к людям... к солнцу...
У него задрожали губы и голос дрогнул.
- Да, да, Михаил! Возьми себя в руки... Не распускайся, дружище... По
моим расчетам, через пятьсот-шестьсот метров мы достигнем необходимой нам
температуры. И тогда начнем пробиваться наверх! Ты только крепись, Михаил!
Надежда и приближающийся конец путешествия вниз, казалось, влили новые
силы в Брускова.
На глубине в восемь километров восемьсот метров внешняя температура
достигла 320°.
Здесь произошла авария, чуть не стоившая жизни нашим путешественникам.
Термоизоляция из асбеста, выложенная на внутренней стороне наружной
оболочки снаряда, прорвалась по шву, и сильный жар быстро наполнил каюту.