"Алесь Адамович. Последняя пастораль" - читать интересную книгу автора

По-другому всякий раз светятся волосы, и лицо при этом то смуглее, то
наоборот светлее делается - в зависимости от голубизны или синевы глаз.
Впрочем, они у Нее темные. Нет, постой, какие?
Всякий раз приходится заново узнавать заглядывая.
Спускаемся к берегу, к океану, Вблизи нашего острова океан тихий и
ласковый, как равнинная река. Ну а дальше мы стараемся не смотреть - там
шевелятся стометровой высоты жгуты черной воды, закручиваются, завинчиваются
и немо рушатся, как горы...
Зато песчаный берег, помеченный человеческими следами,- все то наше.
Кое-где письмена высохшие, затертые: иероглифы нашей любви. Бывало,
прибежит: "А я тебе письмо написала". Нарочно промедлю. Она сразу "Сейчас
пойду сотру!". А потом стоит на скале и смотрит, как адресат топчется вдоль
Ее строк, разбирает-читает. Дождавшись, когда напишу ответ, бежит вниз.
Иногда полдня не расстаемся, везде вместе, но кто-нибудь спохватится:
- А нет ли мне там письма?
- От кого?
- Кто-нибудь да напишет.
- Телеграмма! Я вам прочитаю по телефону.
- Пожалуйста, прочитайте.
Ревниво подчеркнет "любимый", "скучаю", глаза всерьез потемнеют,
расстроится по-настоящему. От игры до правды у Нее миллиметры.
На этот раз сразу же увлекла меня в воду, теплую какой-то остывающей
теплотой, с гарью. Вода - истинная Ее стихия, если кем и была в прошлом, так
дельфином. Или "морской обезьянкой" - читал где-то как мы прямо с деревьев
спрыгнули в океан. Точнее, деревья погибли от засух, и хищное зверье нас
загнало в воду.
Так что и вся наша красота - от воды, ее работа. С открытыми
по-обезьяньи ноздрями не поплаваешь навстречу волне - и появился такой вот
носик, точеный. Морская соль всю шерсть выела, ну а голова была над водой -
вот откуда Ее волосы, сами как волны. И грудки тоже повыше переместились,
чтобы детеныша покормить, стоя в воде. Все так просто.
Тигры саблезубые нетерпеливо метались по берегу, но мы уже
приспособились: и рыбка у нас под руками (под ногами), и деток можем
накормить, если не очень штормит, и зачинаем-плодимся - все в океане, не
вылезая из теплой водички, подогретой магмой, вулканами.
Дельфины, наши добрые соседи, так никогда и не вернулись на берег,
может, правильно сделали. Вот и рака у них не бывает. (Странно сознавать,
что я знаю столько всего, что никогда и никому не понадобится.) Ну а нас
ностальгия замучила. Снова зацепились за сушу там, где проморгало зверье,
просочились, закрепились, расширяя плацдарм и постепенно тесня природных
врагов. Но не тогда ли, в воде - от беспомощного, голодного смотрения на
потерянное, недоступное,- не там ли возникло завистливое желание тоже иметь
хорошие клыки и когти? Вооружиться, вооружаться - камнем, палкой, винтовкой,
бомбой.
Так и не успели остановиться.
Вначале я опасался океанской воды, везде чудилась эта невидимая
гадина - радиация. Пока не обнаружил, что Она тайком купается, давно лазит в
воду, от меня убегая. Узнал - испугался страшно, все присматривался: как
волосы, как зубы, а это что за пятно? не тошнит? "Да, да, тошнит от стольких
вопросов! Вот идем со мной и увидишь, какая хорошая вода. Выдумали какую-то