"Георгий Адамович. Дополнения к "Комментариям"" - читать интересную книгу автора

поддержки. Но тягостные-то раздумья о судьбах родины - наш общий удел, и не
только в эмиграции, а надо полагать и там, дома, каким бы невозмутимым
официальным оптимизмом ни казались они заглушены.
Мысль неизменно возвращается к тому, что в прошлом веке было о России
сказано.
Неужели действительно все они так бесспорно и бесповоротно ошиблись? -
спрашиваешь себя, перебирая в памяти суждения некоторых славянофилов, в
частности тех, которым особенно дорого было представление о
"народе-богоносце": Тютчева, Достоевского, двух-трех других (прежде всего
именно Тютчева, наиболее отчетливо эти мысли выразившего)... Что осталось от
их видений? Смеялась ли над кем-нибудь история язвительнее, чем посмеялась
над ними?
В нескольких словах, что они предсказывали? России, монархической и
православной, предстоит спасти заблудшее человечество. Запад - во власти
дьявольского наваждения, Запад, отпавший от божественной истины, преисполнен
пагубной гордыни и увлечен пустыми, лживыми притязаниями, на шедшими свое
ярчайшее выражение в идеях французской революции. Демократия - обман,
общественный разврат. Подлинный свет, подлинную свободу даст человечеству
Россия, призванная к этому самим Провидением.
Неужели люди гениально-умные, и при том вдумывавшиеся в эти вопросы
годами и годами, вдохновенно о них говорившие, вложившие всё свое сердце в
их разрешение, - неужели могли они так страшно, так "стопроцентно"
ошибиться? Нет сомнений, что если бы взглянули они на то, что произошло в
наши десятилетья, отчаянью и ужасу их не было бы границ. Признать, что
христианскую культуру представляет и отстаивает теперь Запад, они не могли
бы иначе, чем ценой отречения от самого основания своих взглядов.
Единственное, что им оставалось бы - это провозгласить, что дьявольское
наваждение одержало победу, и что в мире сейчас противостоят одна другой две
силы, ни одна из которых содействия и сочувствия не заслуживает и добра не
обещает. Разница исключительно в степени, в размерах подчинения дьявольскому
внушению, а если и приходится между двумя враждующими силами сделать выбор,
то лишь по принципу выбора из "двух зол".
Другого, вывода из всего того, что было о "богоносце" написано, сделать
нельзя. Заключение ясное: все случившееся в ваше время резко противоречит
тому, что было предсказано и сводит эти предсказания к пустым, произвольным
домыслам.
Как будто бы так.
Однако... как знать?., может быть, мыслители, связывавшие с русским
будущим самые заветные свои надежды, в конце концов окажутся правы. Ошибка
произошла главным образом в сроках, да еще в путях... Догадка о том, что это
не только возможно, а и вероятно, прорезывает "тягостные раздумия" внезапным
лучом света. Догадка сразу усложняется множеством других, побочных
соображений, растет, крепнет и мало по малу превращается в уверенность. "Сие
буди, буди", хочется в волнении повторить слова Зосимы. "Сие буди", должно
быть, не может не быть, - и тогда-то и выяснится, что Россия не напрасно
пережила и перестрадала всё, что выпало на ее долю, не даром выпила до дна,
до самой последней полынно-горькой капли всю уготованную ей историей "чашу
испытании".
Но всему ли суждено сбыться? Мечта о православной монархии - мечта
безнадежная, обреченная, как всякого рода реставрация, как всё то, что в