"Георгий Адамович. Дополнения к "Комментариям"" - читать интересную книгу автораТе, которые начинают думать, попадают в тюрьму, а оттуда отправляются и
дальше...". * * * В какие времена мы живем, "переходные" или такие, когда не к чему и переходить? Как разгадать, что происходит сейчас в старой западной культуре: передышка, перед прокладкой "новых рельс", для движения к не совсем еще ясно намеченным целям, а то и вовсе без цели, - или иссякание сил, как у дряхлеющего человека, которому чужды и смешны стали былые его порывы? Конечно, готических соборов больше не будет, и крестовых походов не будет, и Данта не будет. Но в новом, потускневшем обличии, с новым, менее декоративным вдохновением, будет еще ли что-нибудь равное всему этому по жизненной силе? Неизбежное, ненавистное Леонтьеву, отвращавшее Достоевского "всемство" приведет ли к окончательным будням истории, без борьбы и без творчества? В наши дни то или другое мелкое событие, занимающее в газете несколько строк, позволяет иногда "измерить температуру" цивилизации, убедиться, как она изменилась, как постарела. Несколько месяцев тому назад в Англии скончался доктор Барнс, бывший в течение тридцати лет епископом бирмингамским. Если бы жил он не в наше время, а лет триста-четыреста назад, имя и дела его потрясли бы всю Европу, наполнили бы ее гневом, содроганием, сочувствием, ужасом, и до нас дошли бы в пламени и дыму поднятых ими пожаров. А теперь о нем пол странички: чудак, оригинал, сумасброд, - что же Вот что было необыкновенного в этом епископе: он торжественно, во всеуслышание заявил, что не верит в воскресение Христа - и при этом отказался оставить свой пост. По короткому газетному описанию можно догадаться, как величественна и грозна была бы картина прежде: на собрании высших церковных чинов архиепископ Кентерберийский, бледный от возмущения, глядя в упор на Барнса, требовал от него отставки, а тот, бледный тоже, но спокойный, ответил категорическим отказом, добавив, что в служении Христу - единственный смысл и единственная цель его жизни... Если бы произошло это еще в семнадцатом веке, мы до сих пор слышали бы раскаты голосов, с откликами во всех уголках Европы, угрозы вечными адскими муками, столкновение воль и страстей. А теперь - ничего. Курьезный, оригинальный случаи, но в сущности всего только "внутри-церковное" происшествие, которое князья церкви и должны бы между собою уладить. Вполне возможно, что епископ Барнс в самом деле был чудаком и оригиналом. Не знаю. Но есть что-то трагическое в его - по-видимому, глубоко искреннем - желании остаться "слугой Христа", даже если... да, с этим ужасным для всякого христианина "даже если". Есть в его облике что то глубоко преемственное, совпадающее с общей линией протестантства, и как бы ни было понятно и законно негодование архиепископа Кентерберийского, сущность этого негодования в том, что протестантство испугалось самого себя, сжалось, остановилось перед пропастью. Католики давно почувствовали, что к этой пропасти оно неминуемо движется, и подхлестываемые всякими личными счетами и расчетами, личными обидами, |
|
|