"Георгий Адамович. Оправдание черновиков" - читать интересную книгу автора

благотворное, для отрезвления умов и душ даже необходимое, - несчастье в
том, что первый исторический экзамен ему устроен был в России. Провал
оказался таков, что трём-четырём поколениям, в разных странах, придётся
держать переэкзаменовку, притом с неизвестным исходом. Как в старом,
вероятно, всем известном московском анекдоте: "Если люди учёные это
придумали, сначала на собаках бы попробовали!". Вот именно. И Россия за
провал ответственна. Дух истории как будто умышленно решил: "А, вы мечтаете
о социализме? Отлично, вот я продемонстрирую вам, что это такое, во что это
неизбежно превращается!"

* * *

Страничка из повести, очень давно прочитанной, но запомнившейся мне
своей острой проницательностью и картинностью. Автор, если не ошибаюсь, -
Яков Рыкачев, замечательный писатель, на которого у нас даже присяжные
поверенные не обратили должного внимания. Имя его в московской печати больше
не встречается. Не знаю, жив ли он и какова его судьба.
Восстанавливаю по памяти.
Демонстрация в Москве, Первое мая или другой праздник. Стройные ряды
рабочих на Красной площади. Вместе с рабочими идет старик профессорского,
слегка вячеславо-ивановского типа. Седые пряди, развевающиеся по ветру,
широкополая шляпа, пенсне на чёрном шнурке. Да, он всё это предвидел. Это
то, о чём он мечтал, чему он учил. Братство, счастье. Сейчас они его не
поймут, но не всё ли равно? Поймут сыновья, внуки. Восторженный взгляд в
сторону трибуны с сановниками. Да, он, может быть, смешон, он знает, что
смешон, товарищи. Но это то, чего он всю жизнь ждал. Идти трудно. Как это у
вас называется: кажется, в ногу? Он не привык идти в ногу. Он провёл жизнь
над книгами. Для вас, для вас. Пенсне упало, он споткнулся. Простите,
дорогие товарищи, когда-нибудь вы поймёте. Мы идем к свободе, к полноте
счастья. Помните, что писал Гегель? Правда, Ницше опровергал, но я
рассматриваю это как симбиоз. В своих трудах я утверждаю... да, вы,
вероятно, не читали моих трудов. Счастье, дорогие друзья, светлые, сияющие
горизонты!
А на трибуне Сталин. Вроде кошки, которая, полузакрыв глаза,
притворившись сонной, но дрожа от сладострастного удовольствия,
присматривает за лежащей в сторонке мышью. И чуть та дернется... хлоп!
Сталина, впрочем в рассказе нет, не могло быть. Но он был бы там
уместен.

* * *

Читая газеты, большей частью попусту тратишь время. Но случается, что и
в газете прочтёшь несколько строк, заставляющих длительнее и как-то
существеннее, полезнее задуматься, чем иные, даже содержательные, книги.
"Мы часто говорим о страдании, строим красивые фразы. Я сам грешил
этим. Скажите нашим священникам, чтобы в проповедях они не говорили о
страдании. Они не знают, что это такое".
Кардинал Вейо, парижский архиепископ, умиравший от рака.

* * *