"Георгий Адамович. Литературные беседы кн.1 ("Звено": 1923-1926)" - читать интересную книгу автора По-видимому, только предчувствием ясных, мощных и стройных линий
будущего, как утренними косыми лучами, должно быть озарено, что делает поэт сейчас. 2. Есть две истории литературы. Одна, излагаемая в письменных курсах, иногда глубоких и блестящих, учит, что наиболее значительными созданиями Пушкина являются "Онегин" и "Борис Годунов", а из произведений Лермонтова надо выделить "Демона", что замысел "Домика в Коломне" трагичен, а не комичен, что Некрасов был поэтом русского крестьянства, и прочее, и прочее. Другая передается устно и нигде не изложена: она знает, что Пушкин - и не один только он - "держится" не на чистоте образа Татьяны и не на идее Полтавы, а на нескольких десятках строчек, как бы околдовавших нашу память. Я подчеркиваю и повторяю: на нескольких десятках строчек. Все остальное есть только окружение их, подготовка к ним или отзвук. Это не умаляет общего значения крупных созданий. Они величественны и прекрасны, но печать "тайны" лежит не на них. Некрасов был подлинно великим поэтом, но если вычеркнуть из его поэм эти как бы золотом вышитые строки, эти издалека подготовляющиеся вскрики: Волга. Волга, весной многоводной Ты не так заливаешь поля... что бы осталось от него, кроме сентиментальности и дурного стиля? творческой силы, объясняется то, что теперь поэты пишут много меньше и много медленнее, чем в былые годы. 3. Игнорируя эту сторону искусства, печатная история поэзии нигде еще не отразила соперничества Пушкина и Тютчева - тему, столь частую в беседах поэтов между собой. Тютчев, не создавший ничего крупного по размерам, никогда не считался претендентом на наш поэтический престол. Но я помню восклицание одного русского поэта, случайно, в книжной лавке, раскрывшего том Тютчева на восьмистишии о Ламартине: "Это ни с чем не сравнимо!" В этих словах было все-таки преувеличение. Тютчев напряженнее и выразительнее Пушкина. Поэтому против его воздействия труднее сопротивляться, и своеобразие его кажется "ни с чем не сравнимым". Но не остается ли от пушкинской бедности более долгий и "божественный" отсвет, и нет ли в ней того чутья художника, которое заставляет его найти узкую тропу между стилистическим безличьем и скоропортящейся "роскошью красок". Об этом очень верно и очень умно писал К. Леонтьев в разборе романов Льва Толстого. 4. |
|
|