"Георгий Адамович. Литературные заметки книга 1 (1928-1931)" - читать интересную книгу автораесть постоянный отдел "От земли и городов", - неизменно интересный и ценный.
Да и в беллетристике ее редакторы разбираются лучше других. Вообще это бесспорно руководящий советский журнал. Но именно поэтому, - и потому, что безотносительно "Красная новь" есть все-таки журнал убогий, - видно, как ограничены московские успехи в этой области. Надо еще заметить, что у нас здесь к "Красной нови" и другим советским изданиям интерес повышенный и как бы ненормальный. Нас интересует: что делается в России, что думается там, как в России живут, на что там надеются, чего ждут? Каждая страница оттуда для нас прежде всего документ. Для нас интересны и бездарнейшие вещи, если только они правдивы. У читателя в положении обычном такого отношения к литературе не бывает: он ищет не информации, а мысли или художественной прелести. Если это и можно найти в советских журналах, то лишь в скуповатых дозах, - и скорее второе, чем первое. Мыслью в Москве не грешат. Перелистываем последний, июньский номер "Красной Нови". Очередной отрывок из огромной "Жизни Клима Самгина" Горького. Продолжение следует. Отложим и суждение наше об этом романе. Дальше - рассказ Никандрова "Мирные жители", плоский и ничтожный. Попытка сатиры на новое мещанство. Супруги Кузины принимают у себя вечером супругов Корешковых. Скучно и гостям, и хозяевам, но и те и другие притворяются и любезничают... Это описывается на 25 страницах со множеством штрихов заемных или обманчиво-метких, не то под Гоголя, не то под Лейкина. "Потомок рыбака" - повесть Андрея Платонова - вначале недурна. Крестьянская жизнь изображена в ней без всякой фальши и с тем привнесением "личного" в давно знакомую картину, от которого старое кажется новым, как пробивается к свету, а свет - это коммунистическая "учеба". Как бы ни рассказать такую историю, ею едва ли можно еще кого-нибудь увлечь. Коротенький рассказ Эренбурга "Старый скорняк" должен был бы, по мысли автора, быть шедевром. В нем все на это рассчитано, - как в некоторых вещах Леонида Андреева. Каждое слово должно поразить. Но что делать - не поражает. Какого-то дара "внутреннего прояснения" не хватило, и получился не шедевр, а претенциозный "пустячок". Я, конечно, не сравниваю Леонида Андреева с Эренбургом, - Андреев был неизмеримо талантливее. Но общие черты у них есть. Недаром Толстой сказал об Андрееве: "Пугает, а мне не страшно". И Эренбург смеется, а нам не смешно, плачет, а нам не грустно. Лучшее, что есть в книге, - рассказ Леонова "Месть". Может быть, тот или другой критик найдет, что это "шаг назад" в творчестве Леонова, что в рассказе типы неясны или язык небрежен. Не хочется обсуждать, так это или не так. Все, что пишет Леонов, талантливо "насквозь", и ни в какие закаты или упадки его не верится. Мне уже приходилось высказывать мнение об этом писателе по поводу "Вора". Замечу опять, что от предсказаний и пророчеств осторожнее воздерживаться, - но, не заглядывая в будущее, следует признать Леонова самым одаренным и человечески наиболее значительным из всех модных русских беллетристов. "Забытая ночь" Заяицкого, автора забавных "Баклажанов", - рассказ не без прелести и даже с тем, что в старину называли "теплыми нотками". Бунин сердился когда-то, что в его произведениях на первых порах замечали только "что-то тургеневское, что-то чеховское". Именно этими расплывчато-лирическими "что-то" хотелось бы охарактеризовать рассказ |
|
|