"Георгий Адамович. Литературные заметки Книга 2 (1932-1933)" - читать интересную книгу автора

соединяться с другими людьми на почве "наибольших удобств", "наилучшего
распределения материальных благ" и прочих дикарских приманок, - и который
бережет не только книжное и сомнительное понятие "духовности", но и скромную
уединенную "душевность", сейчас исчезающую, сейчас презираемую, почти уже
совсем развенчанную, напрасно и легкомысленно, пожалуй... Люди всегда
примыкают к победителям, по угодливости своей, всегда "толкают падающего".
Теперь в России - проблемы, завоевания, достижения, новые горизонты,
массовые расцветы. Иностранная, а отчасти и эмигрантская, критика все это
комментирует, с разной степенью почтительности. Здесь - "запустение". И на
самом деле - запустение. Комментировать - будем откровенны, - почти нечего.
Но неужели же это так и будет дальше? И неужели здесь, в оскудении и
одиночестве, в оставленной судьбой и людьми, все-таки, единственно-свободной
и честной русской литературе никто не найдет слов, которые на веки веков
станут "поперек горла" всем небрезгливым победителям и устроителям,
останутся вечным упреком и отравой всех будущих коллективных спокойствий?
Есть в эмиграции замечательные писатели, замечательные люди. Не
много, - но есть. Икс, например... Ему, кажется, жизнь сейчас открыла глаза
на все. Но чем он занят? И как может быть, что никто не обратится к нему,
как когда-то Тургенев к Толстому:
- Друг мой, великий писатель земли русской! Неужели же вы все-таки
никогда обо всем этом ничего не напишете? Обо всем этом... вам-то, теперь-то
уж ведь не надо объяснять, о чем!


СТИХИ В. СМОЛЕНСКОГО

Имя Владимир Смоленского еще два-три года тому назад никому не было
известно. Сейчас его знают все те эмигрантские писатели, которые следят за
развитием и жизнью здешней поэзии.
Смоленский выдвинулся быстро и занял место в первом ряду наших молодых
поэтов по праву. Он, несомненно, даровит. Помимо этого, стихи его обладают
особым свойством "нравиться": иногда видишь даже их слабости, замечаешь
недостатки, - но стихи все-таки кажутся хорошими, удачными, благодаря
пронизывающей их музыкальной прелести. О поэтах принято говорить, что они
"поют". К Смоленскому это выражение применимо без натяжек: текст его стихов,
сам по себе довольно бледный и однообразный, оживает сразу, как только на
помощь ему приходит ритм или мелодия, улавливаемая в звуках слов. "Голос мой
негромок", - мог бы повторить Смоленский вслед за Баратынским. Негромок,
да, - едва ли сам поэт на этот счет обольщается. Но голос у него чистый,
свой. Процитирую Баратынского дальше:

...Я живу, и на земле мое
Кому-нибудь любезно бытие.

У Смоленского есть основания отнести и эти слова к себе.
Содержание и характер его стихов определяются названием книги -
"Закат". Оговорюсь, что мне не особенно по вкусу это название: образ,
пожалуй, слишком уж потрепанный, стертый, - притом это все-таки образ,
следовательно, не просто слово, в котором стираться и линять нечему. Так
ведь можно переутончиться до того, что назовешь книгу "Зори" или "Волны"...