"Георгий Адамович. Литературные заметки Книга 2 (1932-1933)" - читать интересную книгу автора

есть в каждой строчке радость и волнение: "наконец-то дошел". И есть лиризм,
рожденный близостью к словам, образам и лицам, после долголетнего ожидания,
наконец, будто бы обретенным. Книга, наверное, многим покажется еретической,
если не хуже... Впрочем, она обращена к людям внецерковных настроений. Надо
только сказать, что даже и "Назаретские будни" осторожнее не читать людям,
которые свой религиозный покой боятся смутить.
Выделю статью П. Бицилли "Параллели", - написанную с глубокой и
сдержанной, чисто умственной страстью. Автор проводит "параллели" между
судьбой Маркса, Толстого, Фрейда и Пруста. Больше всего страсти в словах о
Марксе. И как в них все верно, как "злободневно"! Невольно думаешь: если бы
эти несколько страничек распространить по России, кое-что в них
предварительно растолковав и разъяснив, - хорошее было бы это дело.
Чрезвычайно тонко и все о Прусте. Приходится только пожалеть, что человек,
так много знающий и, в особенности, так много понимающий, как Бицилли, редко
пишет о литературе. Достаточно прочесть его рецензию на книгу о Тургеневе,
чтобы убедиться, что он в нашей современной критике мог бы занять одно из
первых, - если даже не первое, - мест. (Да, впрочем, критики случайные
всегда были интереснее профессионалов. Шестов, например, о котором сегодня
мне пришлось вспомнить по поводу его статьи о Чехове: в вопросах литературы
он проницателен необычайно. Статья о Чехове есть, в сущности,
единственно-цельное, что у нас на эту тему написано. Статья о Ибсене,
глубокомысленная и пленительная - тоже. Но спускается со своих высот к
литературе Шестов не часто.)
С интересом все прочтут воспоминания Шаляпина и отрывок из книги о
"Декабристах" - Цетлина. Стихов много, и попадаются среди них прекрасные.
Обращаю особенное внимание на стихи Георгия Иванова, а из более молодых -
Довида Кнута; затем - на небольшие стихотворения Смоленского и Софиева, у
которого довольно бедна словесная изобретательность, но есть все-таки свой
тон и свой голос.


< "СТИХОТВОРЕНИЯ" В. РОПШИНА (САВИНКОВА). -
"ЭТА ЖИЗНЬ" А. ШТЕЙГЕРА >

Едва ли кому-нибудь придет в голову подойти к сборнику стихов покойного
Савинкова с оценкой узко литературной или эстетической. Невозможность такого
подхода настолько ясна, что о ней не стоит предупреждать и ее нет смысла
растолковывать: поистине, это значило бы "ломиться в открытую дверь".
Но искусство есть все-таки искусство, стихи все-таки стихи. Как бы мы
ни пытались внушить себе, что данная книга является, в сущности своей,
только "человеческим документом", в ней мы имеем дело с элементами
умышленности и условности. Только через них мы узнаем что-то об авторе, о
Савинкове. Исключить полностью литературный подход к поэзии нельзя. Если
нужен "человеческий документ" в чистом виде, лучше обратиться к дневникам,
письмам, рассказам современников. В частности, может оказаться, что эти
свидетельства о личности Савин кова будут интереснее и ценнее его попыток
творчества. Это даже больше чем вероятно.
В стихах Савинкова - надо признаться - не видно таланта. Нет в них
никакой свободы, никакого взлета, ничего вообще, что в характеристике поэта
нередко определяется эпитетом "Божьей милостью"... Это замечание относится и