"Элизабет Адлер. Богатые наследуют (Книга 1)" - читать интересную книгу автора

вечеринку, которую устроил Джэб по поводу дня рождения Поппи. Ей исполнилось
шесть лет. Они с изумлением рассматривали огромные вазы, в которых стояли
охапки превосходных роз и гвоздик. Многочисленные букеты других цветов,
специально подобранных Джэбом в тон голубых глаз Поппи, были повсюду.
Длинные столы были покрыты голубой узорчатой тканью, гирлянды из голубых
лент и цветов спускались с потолка, и гора подарков, упакованных в блестящую
голубую оберточную бумагу, ждала, когда к ней прикоснется именинница.
Поппи сидела во главе стола, одетая в красивое голубое дымковое платье,
украшенное крошечными розами, которое Джэб выписал из Парижа. Потягивая
шампанское, она с любопытством рассматривала фокусника, который был их
дворецким, жонглера - их лакея, и развлекавших танцами гостей танцовщиц в
коротких юбочках - их горничных. Она заметила хорошеньких девушек,
целовавшихся с краснолицыми стариками; Поппи прикрывала уши руками всякий
раз, как барышни взвизгивали от смеха. Она наблюдала, как весело скачет
танцующая толпа гостей в такт разудалой музыке, и удивлялась жадности, с
которой они поедали индейку, гребешки, раков и икру... И дорогое шампанское
лилось рекой - в бокалы, на узорчатую скатерть, на пол и на роскошные платья
дам.
В полночь принесли именинный торт Поппи на огромном серебряном блюде.
Это был самый большой торт, какой только девочка когда-либо видела. Затем
случилась забавная вещь - неожиданно он раскрылся, и с верхушки его
соскочили две хорошенькие девицы, на которых не было ничего, кроме нитки
голубых бус и черных чулок с кричащими красными подвязками. Они начали
танцевать на столе - их груди колыхались, ноги высоко взлетали в воздух, а
гости и Поппи смотрели на них во все глаза и смеялись.
Когда смех и музыка начали стихать, Джэб неожиданно призвал к молчанию.
- Тост за мою дочь, Поппи, в день ее шестилетия! - закричал он, ставя
девочку на стол. - За папочкину дочку!
- За папочкину дочку! - закричали хором гости. А потом Джэб протянул ей
маленькую коробочку. Когда Поппи открыла ее, внутри оказалось красивое
голубое искрящееся ожерелье.
- Сапфиры и бриллианты, - громко провозгласил Джэб, застегивая
эксцентричный подарок на маленькой шейке девочки. - Я подумал, что пришло
время самой лучшей из дочек иметь свои драгоценности.
Оценивающие пристальные взгляды мужчин, устремленные то на ожерелье, то
на Джэба, и охи и ахи дам были реакцией на эту сценку. Глаза Поппи сияли,
как сапфиры.
Джэб улыбался, довольный тем, что его экстравагантный жест положил
конец упорным слухам о его несостоятельности и увеличил его шансы на
получение кредитов. Но в глазах его была еле уловимая тревога.
Несколько недель спустя Поппи проснулась на рассвете от звука бьющегося
фарфора и хлопанья дверей. Разъяренные голоса гулко раздавались по дому.
Схватив тряпичную куклу, девочка побежала на свой обычный наблюдательный
пункт и увидела странную сцену. Массивная дубовая дверь была распахнута
настежь; мамзель и горничные усаживались поспешно в красивый экипаж,
прижимая к себе корзинки и чемоданчики. Француз шеф-повар стоял посреди
холла, размахивая кулаками и заходясь в проклятьях. Поппи уже достаточно
хорошо знала французский, чтобы понять, что причиной его буйства были
деньги. Она с удивлением смотрела, как он сгреб несколько высоких серебряных
канделябров и отправился с ними под мышкой по направлению к входной двери.